Особист

— Сам не пойму. Я у трассы между Кобриным и Брестом отдохнуть решил, под танком. Точнее, на дневку устроился, устал сильно, а утром на меня немцы наткнулись. Хотя танк в стороне стоял, нечего им там делать было. Принял бой, уничтожил из пистолета троих, но и меня подранили. А тут раз — переместился к мосткам, причём верхом на танке. Тот в воду ухнул, и я за ним. Парнишкам деревенским рыбалку попортил, но хоть увидели меня, вызвали помощь, подняли на мостки. Одно радует, реплика «макарова» в сидоре была, а тот утонул с танком — не достался немцам.

— Охренеть, — взъерошив короткий ёжик волос, протянул Толя в изумлении. — Такого даже со мной не случалось, хотя я и в Берлине побывал — покатался там на «двойке».

— Дети танк вроде не видели, он появился над кромкой воды и сразу в воду ухнул.

— Точно не видели, иначе по всей деревне разговоров было бы, — успокоил он меня. — Значит, портал вы сами открыли? Никакого другого ответа в голову не приходит. Ну-ка…

Я несколько секунд наблюдал, как он тужится, после чего с интересом уточнил:

— Крепит? Сходи к фельдшеру, попроси слабительного.

— Да нет, я попытался переместиться в другой мир. Хм, не получилось. А может, перенос спровоцировало ранение? Но такой способ мне не нравится. Каждый раз в себя стрелять? Нет уж, лучше привычным образом, через портал в болоте.

— Согласен, Толя, согласен. Как он работает, вообще не понятно. После перехода может заработать сразу, или через месяц, временной промежуток никак не угадаешь. Вон, целый отдел у нас в наркомате собрали, учёные все головастые, и то понять не могут, что и почему. Гипотезы совсем дикие строят. Интересно, как они смогут объяснить моё перемещение? Тоже с ранением свяжут? Или взять эту непонятную временную аномалию, прожили в том мире несколько лет, а здесь чуть больше месяца прошло. Вот как так? Я думал, у меня тут старшему сыну уже шестнадцать, а ему всё ещё одиннадцать, через две недели двенадцать исполнится.

Сегодня утром я позвонил своим, номер помнил. Шурин купил нам трёхкомнатную квартиру в Москве, там семья и жила, пока я служил в Чеченской республике. Штаб корпуса в Ханкале располагался. Трубку жена взяла, поворчала, что после двухмесячного отсутствия всё же соизволил позвонить, сказала, что старший где-то на улице, ну и позвала к телефону младшего, с ним и пообщались. Пообещал сыну, что через месяц приеду. Думаю, к тому момент ходить я уже смогу. Сынок бесхитростно сдал мать, поведав, что к ней мужик ходит с цветами и та где-то пропадать начала. Тёща из Ростова приехала, следит за ними, хозяйство ведёт. Я особо не отреагировал, для меня супруга уже чужой человек, даже испытал некоторое облегчение. У меня в мире Сталина — мы его именно так называли, хотя, как оказалось, миров-копий хватало — были женщины, одна даже постоянной стала. Сын получил от матери оплеуху, я это хорошо расслышал, и связь прервалась. Подумав, я позвонил своей старшей сестре, матери Вячеслава, и попросил начать бракоразводный процесс, так чтобы квартира осталась жене, а дети мне. Нине я звонил ещё вчера, перед тем как отрубиться на ночь. Сообщил, что у нас всё хорошо, сын её и муж будут чуть позже — успокоил таким образом. Она пыталась узнать, где я нахожусь, но я сказал, что сам приеду.

Толик выходил из палаты, пока я по телефону общался. Насчёт развода я ему сообщил, остальное его не касалось. Он был в курсе, что в мире Сталина у меня осталась любовница — еще удивлялся, мол, такой пожилой — ха, едва сорок было! — а любовниц меняет как перчатки. Сам Толя не сказать что монахом жил, но встречался только с одной девушкой, только я так и не понял, серьёзно у них или нет. Я даже не уверен, что у них до постели дошло. Похоже, уже расставаться надумали, видимо характерами не сошлись. Толя, как я понял, однолюб, и подобрать под себя будущую супругу ему очень сложно. Тот всё какую-то Олю Смирнову поминал, видимо по душе пришлась. Познакомился с ней в мире-копии. Интересно, если вернуться в мир Сталина, найдет он её? Правда, как я понял, особо назад Толя не торопился из-за своей бабушки, а взять с собой не мог, древняя старушка могла не пережить переход.

Время шло, я потихоньку восстанавливался. Толя то домой ездил, то под моим окном в кабине своего грузовичка возился — он «шишигу» купил у армейцев по конверсии, магнитолу в кабине установил, ещё какие-то ремонтные дела проводил. Хирург уехал к себе домой через две недели, но сообщил, что транспортировать меня уже можно, так что на носилках меня занесли в кунг, и Толя привёз меня к себе в деревеньку. Дорога чуть всю душу не вытрясла, хотя ехали очень медленно. На месте они с соседом занесли меня в дом. Там я с бабашкой Толи и познакомился.