Особист

Я уселся поудобнее, и только после этого, когда комфортно пристроил свой зад, посмотрел на Нину Ивановну. В ее глазах отчетливо читалось удивление. Она пыталась его безуспешно скрыть. Просто дамочка никак не могла понять, почему веду себя столь вызывающе грубо. Кивнул на диванчик повторно. Господи, она элементарных вещей не понимает с первого раза…Какой, к черту, спецотдел…

Филатова небрежно повела плечом, а затем все же, прошла к месту, на которое ей пока еще культурно намекали. Села. Сложила руки на коленях и уставилась на меня своими прекрасными глазищами. Нет, ну хороша, конечно…

Я тоже не отрывал взгляда. Наблюдал за сидящей напротив девушкой. Уверен на сто процентов, в этот момент Филатова чувствовала себя идиоткой. Это я умею делать хорошо. Выводить собеседника из зоны комфорта без слов.

Своим поведением, если честно, хотел отбить у нее желание говорить глупости и пытаться меня соблазнить, раздразнить или задеть. Нашла тоже подопытного кролика. Вообще в людях не разбирается. Но мне это на руку. В спецгруппе нужен свой человечек. Тот, который будет… Ну, ладно, лучше называть все своими именами. Тот, который будет стучать, доносить, вынюхивать. Вот по Филатовой было вполне понятно, она на эту роль может подойти.

Минут пять мы сидели молча. Выражение лица Нины Ивановны медленно менялось. Вызывающая улыбочка исчезла, уступив место легкому смущению.

Она тихо вздохнула. Видимо, от происходящего в ее очень даже заметной груди, стало маятно. Кстати, грудь я увидел и оценил. Просто из принципа делал вид, будто попытки привлечь мое внимание не увенчались успехом.

Филатова заёрзала на месте. Я продолжал молчать и смотреть на нее. С каждой секундой ощущалось, как у Ниночки растёт волнение. К такому она не привыкла. Мне даже показалось, что ей стало страшно от внезапности подобных эмоций.

— Ну? Почему не расспрашиваете, Максим Сергеевич?

Всё-таки Ниночка не выдержала первой, при том, что я прекрасно видел, как сильно она хочет выиграть этот поединок молчания. Даже впилась ногтями в ладони, чтоб удержаться от высказываний. Но не смогла. Милая, где ты училась, я преподавал. Так, кажется, говорят?

— О чем? — Я иронично приподнял бровь, намекая Филатовой, будто спросила она явно какую-то несуразную глупость.

Ее лицо совсем вытянулось. Блондинка чувствовала себя откровенной дурой. Ну, собственно говоря, этого я и добивался.

— Не знаю… Вы же сказали, что проведёте ознакомительную беседу… — Филатова облизнула губы. Это было сделано не специально. Скорее всего, во рту у нее пересохло из-за волнения, которое становилось все заметнее.

— Кто? Я сказал? Да ладно. Вы что-то путаете, Нина Ивановна. Знакомство с коллективом было у меня запланировано на завтра. Позвал Вас исключительно потому, что Вы сами хотели мне многое поведать.

— Я?! Поведать?! — Совсем ошалела блондинка. — Да я вообще не собиралась с Вами идти. Это же Вы…

Она окончательно запуталась, кто, кого, куда звал, и опять замолчала. На лице у нее было написано огромными буквами, с ней такое происходит впервые в жизни. Филатова никак не могла сообразить, почему вообще оказалась в ситуации, когда её сто процентов пригласили, а вышло так, будто сама навязалась. Думаю, она теперь пыталась понять, как из этой ситуации выйти с гордо поднятой головой.

— Конечно, Вы. Кто же ещё? Иначе я смотрел бы сейчас не в Ваши прекрасные глаза, а на кого-то менее симпатичного.

Специально отметил, что внешность её все-таки произвела впечатление. Но и не заострил на этом внимание. А то расслабится и снова начнет изображать тут Клеопатру.

Я хотел добавить ей ощущения собственной глупости. Но так, чтобы оно больше не исчезло, а наоборот, усилилось. Человеком в подобном состоянии достаточно легко манипулировать. Особенно женщиной.

Просто поведение Ниночки говорило о том, что она привыкла ездить всяким лохам по ушам. Блондинка явно считает, будто все мужчины должны кушать с её рук. Этакие, послушные, дрессированные псы.

Скорее всего, так и было. Раньше. Народ здесь особо не избалованный женскими прелестями. Здесь, имею в виду, в этом времени. У женщин нет тех возможностей, какие появятся через лет пятьдесят. Поэтому Филатова, практически богиня. При своих внешних данных.

Ну, да, наградила её природа весьма выдающимся, во всех смыслах достоинствами. Но сейчас это вообще ничего не решает.

Она вроде понимала, я очевидно слепотой не страдал и красоту её отметил, но, в то же время, мне явно было на данный факт наплевать. Совсем. Я разглядывал Ниночку с лёгкой насмешкой, будто видел насквозь, все тёмные стороны её души, и продолжал молчать. Филатова, соответственно, продолжала нервничать. Она сто процентов по дороге в кабинет приготовила речь и парочку рабочих поз. В которых смотрится наиболее выгодно. А вот хрен тебе, милая.

Нина Ивановна поняла, наконец, что ни черта у нее не получится, и решила следовать известной бабской примочке, которую они передают друг другу, как переходящее знамя, из рук в руки. Если не знаешь, что делать в сложной ситуации, просто плачь.