Особнячок с Большим Приветом (СИ)

   Гаррик удивился: откуда в нежной симпатичной девушке столько коварства. Ада... Такое имя ангелу не дали бы... Исчадие Ада!

   Вдруг Лидия Григорьевна схватилась рукой за сердце, потянулась к бутылке корвалола, но, так и не дотянувшись, захрипела и повалилась головой на подушку. Гаррик растерялся. Минуту-другую стоял не зная, что делать. Перед глазами почему-то замаячила тюрьма - то, чего он в жизни больше всего боялся. Но бежать было поздно: всё равно найдут и, скорей всего, обвинят в убийстве. А если не бежать, то, может, всё и обойдётся. Он нагнулся, чтобы пощупать пульс. В ту же секунду в опочивальню ворвался охранник.

   - Что вы с ней сделали?!

   Гаррик нахохлился, приготовился к худшему, но, на его счастье, у старухи очень скоро заговорила совесть - оклемалась.

   - Успокойтесь, Николай! Ничего он со мной не сделал и не собирался делать... Вполне порядочный молодой человек... рыцарь...

   Немного попрыгав возле хозяйки, дряблый охранник схватил её подмышки и уложил поудобнее.

   - Доктору позвоните, пожалуйста, - продолжала хрипеть хозяйка.

   - Уже звоню!

   Охранник вынул из кармана старомодный мобильник.

   - И нотариусу...

   - Нотариусу?! Уже?!

   - Боюсь, что время приспело... Пора!

   Старуха замолчала, вперившись глазами в потолок. Гаррик с охранником переглянулись.

   - И часто с ней такое? - шёпотом поинтересовался реабилитированный.

   - Впервые, - не дрогнув щекой, парировал страж. Дозвонившись до доктора и до нотариуса, он попросил у "провинившегося" машину. Гаррик немедленно согласился, посчитав эту просьбу за честь...

   Лидия Григорьевна заснула и проспала минуты две, даже всхрапнула. Затем её глаза открылись.

   - Что со мной было, как вы думаете?

   - Вероятнее всего - сердечный приступ, - брякнул Гаррик первое, что в голову пришло.

   - А где доктор?

   - Ещё не приехал. Вы охранника просили, чтоб он их обоих привёз: и доктора, и нотариуса...

   - Ах, да... Всё, что ни делается, к лучшему. Этот припадок окончательно убедил меня в неотложности некоторых процедур, важных не так для моей персоны, как для наследников... Для обожаемых родственничков и друзей семьи!

   Последние слова были произнесены с сарказмом. Старуха тяжело вздохнула и, не без помощи Гаррика, уселась на кровати.

   - А давайте-ка я вас немножко развлеку! - молвила старуха.

   - Да мне и так уже не скучно...

   Однако Лидия Григорьевна не унималась:

   - Знаете, кто мой кумир по жизни?

   - Кто? - вяло брякнул Гаррик.

   - Вот! - старуха гордо кивнула на фото Майи Плисецкой, стоящее в красивой раме у неё на тумбочке. Рядом с Майей Михайловной стояло фото общероссийской "Люси", то бишь Людмилы Гурченко.

   - Люся тоже моя фаворитка, но, к сожалению, страшная мямля, слишком мягкотелая... Р-р-размазня! Хотя, в принципе, я их обеих люблю.

   Гаррик взял фотографии в руки, чисто из вежливости, бегло осмотрел и повернул их тыльной стороной.

   - Автографов нет, к сожалению! - хихикнула старуха. - А вам из этих двух матрон которая больше нравится?

   - Пожалуй, Плисецкая...

   - Поддерживаю! Майечка кремень! А как несёт себя! Королева!

   - Да, держится неплохо... Они обе королевы... в принципе...

   Лидия Григорьевна продолжила свои фокусы, взяла фото Плисецкой, стала покрывать его поцелуями. Словно Майя была её подругой. Поставив портрет на тумбочку, она торжественно приняла из влажных Гарриковых ладоней "Люсю". На ту она смотрела с меньшим энтузиазмом, во всяком случае, ни разу не поцеловала.

   - Хм! "Всего один раз была на ипподроме"! Как вам это нравится?

   - Неужели? Людмила Марковна ненавидит лошадей?! - вежливо, но с ехидцей изумился Гаррик.

   - Не знаю. Я всего лишь процитировала обвинение в её адрес, выдвинутое нашим телевидением. Сволочи некультурные! Ну, вот как им не стыдно, а?! Видите ли, семидесятидвухлетняя кинодива мало бывает на дерби! "И шляпку специальную не справила"! Идиоты!

   Она схватила с тумбочки два пульта, направила их в угол, где стояли телевизор и видеомагнитофон.

   Нужная запись долго не находилась. Наконец, по экрану пошли кадры c Гурченко. В голосе невидимой дикторши чувствовался упрёк:

   - Посмотреть, как внучка катается на лошади, Людмила Марковна удосужилась всего лишь один раз! Больше её на ипподроме никто никогда не видел...

   Лидия Григорьевна нажала скоростную перемотку.

   - А вот вам более человеческие кадры, более цивилизованные!

   То было интервью с Плисецкой. Майя Михайловна нервничала, вопросы явно её не устраивали, потому и отвечала с холодком:

   - Кого вы больше всех уважаете?

   - Наполеона!

   - А из живых?

   - Щедрина!

   - А кого больше всего боитесь?

   - Родственников!..

   На этом видеосеанс прекратился, Лидия Григорьевна была в восторге.

   - Вот видите! Кремень! Молодчина!

   - Кремень однозначно, - поддакнул Гаррик.

   - Майечка-то кремень, а вот у Марковны духу не хватает за себя постоять. Не повезло ей с характером - всё время оправдывается, и всё время публично... Ха! "Всего раз была на ипподроме"! Не надо делать из этого трагедию, дорогуши!..

   Лидия Григорьевна закашлялась. Затем добавила:

   - Именно поэтому я недолюбливаю всяких родственников и... предпочитаю иметь дело с посторонними людьми! С вами, например...

   Гаррик поёжился, растерянно улыбнулся.