Особняк

Иначе Рут, Роуз, Бет, Ротко и Венди станут заложниками. Это было слишком рискованно. Нелли не позволит Эмили уехать по собственному желанию, если поймет, что Эмили не вернется, и она не отпустит ни близнецов, ни Бет, если таким образом сможет удержать Эмили. Разумеется, всегда существовала вероятность, что, после того как они войдут внутрь, Нелли не отпустит ни его, ни Билли, ни Эмили. Разве это не решит проблему Нелли? Что будет, если Билли, Эмили и Шон снова станут жить под одной крышей? Тогда они оба смогут быть с Эмили.

Если бы Нелли была человеком, она бы оказалась шизофреником: в ее голове звучали бы сразу два голоса, которые говорили бы ей, что делать. Шон непроизвольно запустил этот процесс, когда дал Билли доступ Седьмого Дня. Шутка Билли о том, что таким образом он станет Богом, оказалась не так уж далека от правды. В глазах Нелли Билли и впрямь был Богом. Но у Шона тоже был доступ Седьмого Дня, а это означало, что и он Бог. Не один из богов, а верховный Бог. «Каково это, – подумал Шон, – когда два разных Бога пытаются привлечь твое внимание?»

На его взгляд, решения не существовало.

Нелли выяснила главную истину и поняла, чего хотят они с Билли: это Эмили. Дело всегда было в Эмили. Нелли поняла это раньше, чем они с Билли.

Им обоим нужна была Эмили – это ее им не хватало для счастья. Ведь в конечном счете именно к этому сводится все человеческое существование, не так ли? Любовь и смерть – только эти две вещи имеют значение. Поэтому Нелли разрывала себя на части, ведь Эмили была единственной женщиной, которую Шон когда-либо любил. И Билли, несмотря на алкоголизм и то, как он терялся в собственных мыслях, тоже ее любил. И до сих пор любит.

Они считали себя такими умными, оттого что запрограммировали Нелли, а потом и Eagle Logic именно таким образом. Билли и Шон очень красноречиво рассказывали о том, что все другие компьютеры используют только нули и единицы, а Eagle Technology сумела проникнуть в пространство между ними. И у них получилось, они смогли сделать так, чтобы логические вентили вертелись в любую сторону, и именно в этом был их главный просчет с Нелли. Одно дело – заставить компьютер проникнуть в пространство между нулями и единицами, и совсем другое – вынудить его существовать в нем.

Но самую главную опасность, хоть Шон и не хотел произносить этого вслух, представляла вовсе не Нелли. Проблема была в том, что обитало в ней; в том, что с ней сосуществовало. Назовите это духом или монстром. Это неважно. Важно было другое, как думал Шон: если Нелли хотела, чтобы они с Билли оба были счастливы, то та другая штука – та сущность – определенно добивалась не этого.

Шон вернулся к воспоминаниям о той ночи, когда его отец гонялся за ним по особняку, называл гребаным ублюдком, а саундтреком к его побегу был свист ремня, рассекающего воздух. Он помнил, как особняк нависал над ним и зло пульсировал, и был уверен, что дом пытался остановить его, сделать ему больно, убить его.

Изменилось ли что-то с тех пор?

Возможно, он стал старше и умнее. Им нужно просто убедить Нелли, что они собираются предпринять невинную поездку в Уиски Ран и скоро вернутся обратно. Шон продолжал называть это Нелли, потому что для него казалась невыносимой одна мысль о том, что это было Нельсоном. Это означало прямо признать, что особняк является воплощением кровавой истории его рода.

– Хорошим этот план не назовешь, – сказала Эмили.

Билли угрюмо покачал головой.

– Нет. Но других идей все равно нет. Сможешь сделать это?

Эмили кивнула.

– Попробую.

– Нужно вести себя естественно даже в машине, – сказал Шон. – Всю дорогу до Уиски Ран, пока мы не выйдем из машины, тебе нужно будет делать вид, что все в порядке.

Эмили снова кивнула, и Шону внезапно захотелось ее поцеловать. Момент был неподходящий, но подходящего, наверное, никогда и не будет. Правда была в том, что он действительно любил ее. И это осознание само по себе застало Шона врасплох: Нелли поняла все раньше него самого.

Они начали подниматься по холму. Снег валил уже с яростной силой, заметая их следы. И все вокруг больше походило на сумерки, нежели на позднее утро. Когда Билли, Шон и Эмили подошли к главному входу, двери открылись. Все трое замешкались, но затем вошли внутрь, бросили санки на пол в фойе и увидели, как входная дверь позади них закрывается.

Возможно, навсегда.