Особняк

– Я хочу использовать основные помещения особняка Игл для выездных совещаний и конференций с входом только по приглашениям. Буду проводить настоящие мозговые штурмы. Ну, знаешь, что-то вроде свободного пространства для разработки новых идей на сто миллиардов долларов. Что-то похожее на конференцию TED[35], но поменьше и для самых умных. Шестьдесят комнат для гостей плюс помещения для обслуживающего персонала. Запереть их там на выходные и заставить шевелить нейронами. Участники отобраны мной лично: плевать, сколько у тебя активов, если сможешь вынести мне мозг – ты в деле.

Билли оставалось только кивать. Он не мог не заметить, что вокруг сновала масса рабочих, но самой работы было не так уж много. Он видел парня на тракторе-газонокосилке, который закончил подстригать лужайку, как только самолет остановился. У цистерны стоял мужчина, а рядом с автоматическим противообледенительным устройством, в топливозаправщике, стояли еще двое парней. Был пока только сентябрь. Даже так далеко на севере противообледенительное устройство не понадобится еще как минимум месяц. На парковке рядом с огромным белым внедорожником стояла женщина, готовая открыть дверь. За ним с включенным двигателем находился еще один джип, но поменьше и черный. На самой парковке имелись пара пикапов, хетчбэк, а в дальнем конце была огромная снегоуборочная машина. Шон заметил, что он смотрит на нее.

– Зимы тут паскудные.

Билли и сам это помнил. Как же тяжело было пережить те две зимы после колледжа! Особняк заносило так сильно, что казалось, будто снег сыплется вниз из разбитых окон второго этажа. А когда наступали заморозки, в хижине стоял обжигающий холод. Мороз проникал сквозь щели и постоянно сопровождал тех, кто пытался в это время работать за компьютером. Он помнил, как, особенно во вторую зиму, завидовал Шону, что тот делит постель с Эмили, а не спит, как он, в одиночестве.

– Ты всегда говорил, что погода еще ничего. Что в то время, когда ты был ребенком, было хуже.

Шон глянул на него.

– Когда я был маленький, однажды зимой с самого утра начался такой буран, что нас не выпускали из школы и не разрешали идти домой. Мы сидели там три дня. Лишь через три дня метель немного утихла, и родители смогли забрать нас. Когда кончился снегопад, так и не пришли только за одной девочкой, Тиффани Берген. Отец попытался забрать ее еще в первый день, в конце учебного дня. Они жили всего в четырехстах метрах от школы, и он пошел за ней пешком, но потерялся в снегах. Его тело нашли только весной, – он тряхнул головой. – Боже, жить в Сиракьюсе было куда как проще. Наверное, ты прав. Было бы куда разумнее затеять строительство рядом с Кортакой или в Балтиморе. Где угодно, только не здесь.

Шон представил его женщине, стоявшей у джипа, но Билли не запомнил ее имя. Он удивился, увидев, что все четверо телохранителей уселись в черный джип, а Шон занял место водителя в белом внедорожнике.

– Ты водишь? – спросил Билли, обходя машину, чтобы сесть на переднее пассажирское сиденье. Шон ухмыльнулся.

– О, я не настолько избалован. Мне все еще приходится самому подтирать задницу, когда посру.

Но сказав это, он опустил стекло, чтобы взять фрукты из белой фарфоровой чаши, которую держала в руках женщина. Билли обратил внимание, что Шону не пришлось подстраивать под себя сиденье и поправлять зеркало заднего вида. Он также заметил, что машина уже едет и температура внутри настроена на двадцать один градус – в самый раз для того, чтобы разрезать слегка липкий сентябрьский воздух. К тому же в держателях для чашек стояли бутылки с водой: на них обеих только-только выступил конденсат, а этикетки были влажными, оттого что их недавно вынули из кулера со льдом. При этом нигде поблизости не было видно ничего столь неподобающего, как кулер со льдом. Билли не пришлось долго думать. «Существует целая скрытая экосистема, – решил он, – созданная исключительно в угоду мистеру Иглу».