Особняк

- Да я почти уж вылечился совсем, - брякнул Ребров и спохватился: - Но рецидив еще может быть. А твою дочь не трогал, чем хочешь поклянусь.

Они пожали друг другу руки и вышли в комнату. Мама и дочка сидели на диване, сложив ладошки на коленях, как примерные школьницы. Просветленное лицо мужа и отца отразилось на них - они засветились. План удался!

Однако рано радовались.

- Вставайте. Пошли.

- Как? Куда?

- На кудыкину гору воровать помидоры... Марш! Ничего не понимая, женщины бочком протиснулись в коридор. И снова раздался звук затрещины. На этот раз дочери досталось по затылку.

- Отныне будешь дома к девяти, а в десять чтоб в койке лежала, объявил будущий распорядок дня Канашкин.

Взрослая Света рыдала как маленькая.

Каперанг затворил дверь и вздохнул с облегчением. Потом пошел на кухню, машинально собрал лепеху на совок и бросил в мусорное ведро. Похоже, останусь я сегодня голодным, решил Ребров, но вспомнил про салат, остатки шампанского и коньяка и повеселел.

А ведь поведет старый пень Светку в диспансер, обязательно на Вассермана проверит, со смехом подумал он. Но тут его прошиб холодный пот: вдруг у нее что-нибудь обнаружат? Черт их, библиотекарей, знает...

Глава 35

- Не удалось! - воскликнула Галина Анатольевна. - Надо же, вывернулся. Я думала, Светка Канашкина умнее...

Галина Анатольевна гладила белье. Доска стояла впритык к окну, и потому ей хорошо было видно все, что делается во дворе - кто входит, кто выходит, а по походке и жестам она запросто могла определить настроение попавшего в поле зрения. Конечно, не постороннего, своего. Канашкины хоть и переехали, а все еще оставались в ее сознании своими.

Сева оторвался от зарубежного каталога новинок электронной промышленности и с тоской посмотрел на свою "четверку". Компьютер только номинально можно было считать той моделью, что была обозначена на корпусе. Экономя на всем, Сева покупал на рынке другую модель на запчасти, что-то впаивал, что-то переставлял, устанавливал новые цепочки, заменил в конце концов материнскую плату и получил компьютер неизвестной промежуточной модели - не "шесть", но уже и не "пять". Однако то, что он увидел в каталоге, превзошло все его ожидания.

Сева скрипнул зубами, как от сильной боли, и вспомнил, куда ушла большая часть накопленных им "зеленых". На эти проклятущие костюмы. Оставалось немногим более двухсот долларов, и он планировал истратить их на Савеловском рынке, даже приглядел детальку и блок, но тут случился победный банкет, Краузе, будь он неладен, вышел в своем пахнущем нафталином смокинге с бабочкой на цыплячьей шее, и мать тут же реквизировала заначку, непременно решив сшить Севе такой же.

- Кто там? - спросил Сева больше из вежливости. И потом, если матери не ответить, она тут же возьмет его в оборот и тогда от выслушивания длинного монолога на тему "в наше время..." не уйти.

Он все уже знал о ее времени и мог бы написать диссертацию - какие тогда носили оборки и чем редингот отличается от редингтона, а апаш от косоворотки. Мог, но тошно.

- Да Канашкины. Сначала переехали первыми, теперь локти кусают. Час назад Светка зацепила Ваську Реброва. К нему пошли. С бутылками. Ясно, охмурить его хотела. Однако Ребров умнее оказался, чем я думала. Ох, Светка, стервa...

Севе Светка не нравилась. Когда Светке было лет четырнадцать, а Сева только перешагнул двадцатипятилетний рубеж, девочка как-то прижала его в подъезде, навалившись молодым, остро пахнущим потом телом, не давая прохода. Сева стоял в вестибюле и никак не мог открыть складной зонт, а она забежала с дождя и, вся мокрая, с прилипшим к грудям платьем и бесстыдно торчащими от холода сосками, прижалась к нему и нагло заглянула в глаза. Сева потерял дар речи.

С тех пор Сева эту девицу не любил, однако решил дать матери отпор. Все равно больше не даст смотреть каталог.

- Тебе не кажется, что так, как ты живешь, жить трудно?

- То есть?

- Ну вот так.

- Как? Мы нормально живем. Никого не трогаем.

- Я не о том. Подозревать в людях плохое.

- Кто тебе сказал? Просто опыт. Что это с тобой сегодня?

- Какая тебе разница, выйдет она за Реброва или нет? Молчишь? Я скажу. Все из-за того, что три года назад она отказала мне. И между прочим, по твоей вине.

- Это почему же? - подбоченилась Галина Анатольевна.

- Потому, что это ты сваталась.

- Посмотрела бы я, как бы ты сам сватался.

- А я бы никогда не стал этого делать.

- Почему это? - изумилась Галина Анатольевна. - Девка кровь с молоком, лицо чистое.

- Пустая она. Как подушка. Чело не обезображено работой мысли. Точно как подушка - объем есть, веса нет, один пух. Серьезно дунь - и разлетится.

- Кто тебя просит на жену дуть? Дурак. Все на Земфиру пялишься, а того не знаешь, что она сегодня с Лешкой заявление подала.

-Как?

Сева сник, как сдутый воздушный шарик.

Мать не ответила.

- Отшил. Молодец, - вернулась она к прежней теме. -Идет как побитая собака.