Особняк на Трэдд-стрит

Я кивнула, а затем долго продолжала кивать, как игрушечная собачка на приборной доске, ничего не видя перед собой и не в состоянии собрать воедино мысли. Мысль о том, что Марк, возможно, обманывал меня, порхнула, подобно листу, падающему на водную гладь озера, по сравнению с тем чувством, которое грозило захлестнуть меня в эти минуты и которое было сродни тому, когда однажды, открыв шкаф своей матери, я обнаружила его пустым: ее одежды там больше не было.

– Когда мы с вами познакомились, вы рассказали мне о книге, над которой якобы работали, и, насколько мне помнится, она не имела никакого отношения к Луизе и Джозефу Лонго. С вашей стороны это была просто уловка, чтобы получить доступ в мой дом?

Он кивнул. Впервые с момента нашего знакомства его лицо было совершенно серьезным.

– Да, хотя в то время я был уверен, что обе тайны, окружающие дом, могут быть взаимосвязаны. И я до сих пор так считаю. Исчезновение Луизы и Джозефа неким образом связано с теми бриллиантами.

– Значит, с того дня, когда мы с вами познакомились, вы лгали мне.

Мой голос дрогнул. Оставалось лишь надеяться, что Джек подумает, что причиной этому злость, а не ком проклятых слез в горле, которые упорно отказывались оставить меня в покое.

Джек встал и шагнул ко мне, но отец остановил его, положив руку ему на плечо.

– Извините. Я не ожидал, что дело примет такой оборот. Я был наслышан о вас… и не был уверен, что вы дадите мне карт-бланш на то, чтобы прочесать ваш новый дом ради горсти бесценных камней. Я подумал, что более личная связь с мистером Вандерхорстом смягчит вас и откроет мне двери в ваш дом. Я лишь планировал собрать необходимую информацию и уйти. Даже обнаружь я эти чертовы бриллианты, я бы отдал их вам. Они были мне нужны лишь как доказательство того, что я их нашел.

Я отвернулась, будучи не в силах смотреть на него.

– Когда я показала вам письмо мистера Вандерхорста, вы, должно быть, прыгали от радости. Еще бы, ведь я облегчила вашу задачу! – Я на мгновение умолкла и закусила губу, прислушиваясь к тихому тиканью часов. – Я бы в любом случае дала вам доступ. Скажи вы мне, почему разгадка этой тайны так важна для вас, я бы поняла. Вам не было необходимости лгать мне.

– Теперь я это знаю, Мелли. Но тогда я вас совсем не знал. Но это было так важно для моей карьеры, что я поступил как последний мудак и даже не подумал о том, что это может обидеть вас. Я был уверен, что мои поиски не займут много времени, что вы даже не успеете заметить.

Я откинула голову и рассмеялась. Впрочем, это было трудно назвать смехом – скорее это был писк раненой птицы или разочарованный вздох ребенка. Внезапно в глубине моего сознания шевельнулась мысль, и я повернулась к Джеку лицом.

– Пари с вашей матерью, то, которое вы проиграли. Оно ведь было об этом, верно?

Джек кивнул. Оставайся у меня хоть какие-то эмоции, я бы восхитилась его честностью.

– Она советовала мне быть с вами честным с самого начала, но я ее не послушал. Я пообещал рассказать вам все, как только пойму, что вы готовы меня выслушать.

Он умолк, как будто не знал, что сказать дальше.

– Так о чем же было пари?

– Что я буду тянуть так долго, что в конечном итоге так этого и не сделаю.

Я так плотно прижала к себе скрещенные на груди руки, что вскоре ощутила покалывание от плохого кровотока.

– Но почему? После того, как вы узнали меня лучше, почему вы продолжали молчать?

На мгновение в его глазах вспыхнул огонек, но тотчас погас.

– Потому что вы мне так понравились, что я не посмел признаться, что все это время лгал вам – вдруг вы возненавидите меня и выгоните в три шеи. А еще потому, что лишиться вашей дружбы было для меня гораздо страшнее, чем лишиться контракта с издателем.

Я крепко прикусила губу, сосредоточившись на боли, лишь бы не думать о подтексте того, что я только что услышала.

– Итак, догадайтесь с трех раз, – произнесла я, набрав для смелости полную грудь воздуха. – Вы были правы. Теперь я вас ненавижу. – Я повернулась к отцу: – Выходит, ты знал с самого начала? Я единственная, кого здесь водили за нос?

– Нет, Мелани. Джек только что сказал мне, тревожась за тебя из-за этого парня, Марко Лонго. Я даже пытался убедить Джека, что будет лучше, если я скажу тебе, что это я узнал про бриллианты. Но он захотел, чтобы ты знала правду.

– А Софи и Чэд в курсе? – спросила я.

– Больше никто не в курсе, – тихо ответил Джек. – Кроме Марко Лонго. – Он сделал шаг мне навстречу, но остановился. – Мелли, простите меня. Знаю, это звучит неубедительно, но это правда. И даже если я вам теперь ненавистен, выслушайте меня, речь идет о Марке Лонго. Его положение критическое, и он может быть опасен. Я бы не советовал вам оставаться наедине с ним. Помните, как кто-то проник в ваш дом? А телефонные звонки? Я бы не удивился, узнав, что за всем этим стоит он. Он загнан в угол, Мелли. А загнанные в угол способны на что угодно.

Впрочем, я не слушала его, мысленно прокручивая события последних нескольких месяцев, с тех пор, как Джек вошел в мою жизнь.