Особняк с выходом в астрал

В общем, я вернулась к джипу и стала ждать. Я старалась соблюдать спокойствие, но то и дело смотрела на часы. У этих типов есть оружие, и настроены они весьма серьезно. Меня возле дома караулили… Андрюшенька, конечно, молодец, настоящий сыщик, но стоит ли так рисковать?

Тут и Толмачев появился, вызвав у меня вздох облегчения.

– Ну, что? – нетерпеливо спросила я, как только он завел мотор.

– Второй тоже здесь.

– Вызываем полицию?

– Зачем? – вроде бы удивился Андрюшенька.

– Они же грабители.

– В полиции нам точно денег не дадут. А я поклялся, что работать буду только за деньги.

– Тогда зачем мы за ним следили? – разозлилась я.

– Затем, что матушке будет что рассказать Сизовой.

– С этим, конечно, не поспоришь, – пришлось согласиться мне.

– Скажет матушка ментам сдать – сдадим. А без ее высочайшего соизволения…

– Тогда поехали к ней, – буркнула я. Остатки законопослушности требовали немедленных действий, но с Клавдией лучше посоветоваться.

– Думаешь, она уже пришла в себя? – усмехнулся Андрюшенька. – По дороге заскочим к моему приятелю, узнаем, был в сумке Риммы лотерейный билет или нет.

– Выигрыш покоя не дает? – съязвила я.

– Ничего подобного, просто хочу проверить слова Артема.

Я ему нисколечко не поверила. Интересно, если билет и в самом деле найдется, что будет делать Толмачев? Подобьет приятеля стырить билет, то есть изъять вещественное доказательство? Не зря его из ментовки погнали, таким там не место… Что-то я малость разошлась. Надеюсь, у Андрюшеньки хватит ума для начала узнать, каков выигрыш? Если он вообще есть.

Мы притормозили у желтого приземистого здания. Толмачев пошел к своему приятелю, я осталась в машине.

Ждать пришлось долго. Я уже хотела звонить Андрею, чтобы напомнить о своем существовании, но он наконец появился.

– Никакого билета не было, – предваряя мой вопрос, сказал он.

– Что, если твои бывшие коллеги успели его заныкать?

– Как можно? – попенял он. – Мои бывшие коллеги – исключительно порядочные люди. Была одна паршивая овца, и ту из стада изгнали.

– Это ты себя имеешь в виду? Самокритично. Кстати, а за что тебя на самом деле поперли?

– Расскажу как-нибудь, если будешь хорошо себя вести, – подмигнул он.

Приглушенные стоны с легким повизгиванием мы услышали, как только вошли в особняк. Стало ясно: Паршин успел соскучиться по Клавдиным прелестям и явился в гости. Я сделала Андрею знак молчать, и мы на цыпочках прокрались в мою комнату.

– Какая у матушки насыщенная личная жизнь, – сказал Андрюшенька.

– Не завидуй, – отрезала я.

И постаралась отвлечь себя разговором на нейтральную тему, но это оказалось совершенно невозможно, стоны и крики становились все громче, особняк начало потряхивать, я чертыхнулась, гадая, где бы укрыться от чужого счастья, и тут голоса за стеной взяли чрезвычайно высокие ноты, а потом пала тишина.

– Слава богу, – молвил Андрюшенька. – Я уж боялся, это никогда не кончится. Какой удар по моему самолюбию. А ты зачем меня в свою комнату затащила? – дурашливо спросил он.

– Можешь идти в свою.

– Лучше я у тебя посижу, здесь уютненько. Кстати, неплохо бы перекусить.

– Придется потерпеть. Они наверняка в кухне задержатся. Силы надо восстанавливать.

– Думаешь, это надолго?

– Вот уж не знаю, на что способен Паршин.

– Матушка совершенно точно на многое, – покивал он и с удобствами устроился на диване. Мне досталось кресло.

Минут через пятнадцать наметилось движение, послышалось хихиканье, хлопнула дверца холодильника.

– А если они на целый день там зависнут? – спросил Андрюшенька. – Может, я по-тихому смоюсь?

– Я тебя отмазывать не буду.

– Почему бы не помочь по-дружески?

– Тоже мне, умник, с какой стати мне одной страдать?

– А ты страдаешь?

– Не особо. Я пока лучше делом займусь.

Я устроилась возле компьютера, через некоторое время Андрюшенька перебрался ко мне. Однако ничего путного мы сделать не успели. Скрипнула входная дверь, а через пару минут после этого Клавдия завопила:

– Лизка, ты дома?

– Дома, – ответила я и пошла в кухню, откуда и доносился голос подружки.

Клавдия сидела в пеньюаре и прихлебывала шампанское из горлышка.

– По-гусарски пьем? – восхитился Андрюшенька, который, понятно дело, увязался за мной.

– Заездил, гад, – пожаловалась Клавдия.

– А я-то думал, это он еле ноги уволок. Повезло вам, матушка, редкой стойкости любовник достался.

– Повезло, – кивнула Клавдия. – Но не очень.

– Что так?

– Нет никакой любви, а только голимый расчет. Телефон мне, гад, оборвал, жаждал продолжения банкета. Меня обхаживает, а сам вопросики задает. Все-таки мужики народ подлый. Лизка, никому не верь. Особенно этому красавчику.

– Мне можно, я свой в доску. – Андрюшенька выпятил грудь и треснул по ней кулаком. – Уж очень мне Лизавета нравится. Я за нее в огонь и в воду…

– Слышишь, Лизка, соловьем заливается, держи ухо востро.

– Надоели вы мне, – буркнула я, отобрала у Клавдии бутылку, налила себе шампанского и выпила. – Пока ты удовлетворяла свои порочные страсти, мы, между прочим, грабителей нашли. Прячутся за рекой в частном доме. Назрел вопрос: сдаем их ментам?