Особняк самоубийц

— Когда только успела свои книги подсунуть! — пробормотала она тихо.

— Что вы сказали? — вскинулась Александра.

— Ничего, — процедила сквозь зубы Марфа и, увидев изумленный взгляд психолога, через силу улыбнулась. — Да я просто возмущаюсь, не успели хозяева покинуть этот мир, как скорбящая родня весь дом обчистила! А уж Луиза — вообще седьмая вода на киселе!

Глава 12. Между раем и адом

1980-е, Подмосковье

Поразительно, но номера Наденьки и Альберта удивительным образом оказались рядом, и от этого девушка почувствовала себя на седьмом небе от счастья. Ведь все эти три дня он будет находиться рядом с ней, их будет разделять всего лишь тонкая стена, она будет постоянно сталкиваться с ним в коридоре, и, возможно… Когда она думала о том, что может произойти между ними, у Наденьки от волнения перехватывало дыхание, а во рту становилось сухо.

Но Барятьева как будто подменили, он даже не поинтересовался, как она устроилась, а в столовой прошел мимо, не заметив, и сел за стол с красавицей актрисой, восходящей звездой Евой Михайловской.

Наденька заняла место за соседним столом и с горечью украдкой наблюдала за парочкой. Глаза Барятьева горели восхищенным огнем, и он не сводил взгляда со своей коллеги. До Нади доносился счастливый, довольный смех Михайловской, любовное журчание Барятьева, и она сходила с ума от ревности.

Поковырявшись с безучастным видом в тарелке, Наденька отставила ее в сторону. Слушать любовное воркование стало не под силу, и, встав из-за стола, она словно пьяная, пошатываясь, направилась в свой номер.

Кинувшись на кровать, она дала волю слезам. Рыдая, Надя с отчаянием била кулачками по подушке и гневно шептала:

— Ненавижу! Мерзавец! Скотина!

Вволю наплакавшись, она, наконец, успокоилась и задремала, изредка всхлипывая.

За окнами окончательно стемнело. Поднялась пурга.

Несколько смельчаков, высунувших было нос на улицу, тут же со смехом вернулись назад. Среди них были и Барятьев с Михайловской.

— С ног сбивает, — воскликнул Альберт. — Вокруг ничего не видно.

— Жаль, погулять не удалось, — хохоча, подхватила Ева.

Приятель Альберта артист Юрий Егоров предложил:

— Может, в бильярд?

Покосившись на Михайловскую, Барятьев вздохнул.

— Можно, если барышни нас поддержат, — многозначительно подмигнул он Еве.

Михайловская радостно вспыхнула.

— Отличное предложение, я не против.

— Замечательно! — воскликнул Альберт и, подхватив свою даму под локоток, увлек ее в бильярдную.

В зале, набитом игроками, стоял гвалт, слышался стук бильярдных шаров и резало глаза от табачного дыма. Зоркая Ева мгновенно узрела свободный стол, и компания направилась к нему.

Игра началась. Ева выбрала себе кий, натерла его мелом, прицелилась и ударила по шару. Шар завертелся волчком и замер. Подруга Евы, смешливая Ася Даниленко, кинулась складывать шары в треугольник.

Сняв треугольник, Альберт взял кий и ловко, одним ударом отправил два шара в лузу. Ева возбужденно взвизгнула и восторженно захлопала в ладоши.

— Превосходно, Альберт! Вы — ас! У меня так никогда не получится.

— А я научу. — Он взял ее руку и положил на кий. — Вот так ставим пальчики, — ворковал он, обнимая девушку.

Кокетничая, Ева прижималась к нему, зазывно смеялась, красиво закидывала голову. У нее никак не получалось сделать точный удар, и Альберт с удовольствием продолжал процесс обучения.

— Нет, сегодня у меня точно не получится, — наконец сдалась Ева, утомленно отведя пышную гриву светлых волос, обнажив нежную, точеную шею.

С вожделением взглянув на девушку, Альберт жадно облизнул губы.

— Хорошо, может, тогда пойдем ко мне, выпьем кофе, — предложил он.

Но Ева отвела глаза и прощебетала:

— Уже поздно, я хочу спать.

Наденька проснулась от тихого, настойчивого стука в дверь. Спросонья она не поняла, где находится. Вскочила с кровати и в потемках на ощупь прошлепала босиком к двери.

— Кто там?

— Открой, это я, Альберт, — послышался приглушенный голос.

Не веря своему счастью, девушка решительно повернула ключ. Дверь открылась, и в комнату… нет, не вошел, а ворвался, словно вихрь, Барятьев.

Он подхватил Наденьку на руки, крепко обнял. Горячие влажные губы коснулись ее губ. У нее закружилась голова, девушка словно провалилась в какое-то другое, ранее незнакомое ей и оттого пугающее измерение. Происходящее казалось ей нереальным, странным, фантастическим сном.

Все произошло быстро и непонятно, и это оглушило Наденьку. Она с трудом сознавала, что происходит, с трудом понимала, о чем Альберт шепчет ей.

Единственное, что она запомнила и поняла, — это его удивление и умиление.

— Я у тебя первый? Ты чудо!

— Ты на мне женишься? — глупо улыбалась она в темноте.

— Конечно, — жарко шептал он. — Только нужно подождать.

Проснувшись утром, Наденька обнаружила, что Альберта рядом нет, и она даже обрадовалась, потому что после произошедшего между ними ночью чувствовала страшную неловкость.