Особняк со странностями (СИ)

Наблюдая за частыми в последнее время словесными дебатами Иллариона и Егора на тему, что для меня болезной будет лучше в тот или иной момент, я поняла важную вещь. Егор тот еще перестраховщик. Народная мудрость, что гласит семь раз отмерить прежде чем отрезать, явно была списана именно с этого мужчины. По крайней мере, во всем, что касалось моего самочувствия, безопасности и душевного покоя он оказался той еще… курицей-наседкой.

Нет, не скажу, что я была наотрез против, но рано или поздно забота тоже может стать чрезмерной. Особенно тогда, когда тебя старается опекать мужчина, от одного присутствия которого сердце пускается вскачь. В итоге вместо того чтобы настроиться на романтический лад, приласкать, приобнять, избранник хватается за фонендоскоп и срочно вызывает друга-доктора, чтобы нормализировать девушке пульс, давление, частоту дыхания и остальные крайне важные, по его словам, показатели жизнедеятельности. О какой романтике с таким настроем вообще можно говорить?

Впрочем, позитивные стороны тоже имелись. Егор явно не относился к категории дураков и знал, что ничегонеделанье целыми днями способно взбесить до зубовного скрежета, поэтому с энтузиазмом занялся избавлением меня от скуки.

Можно сказать, мужчина пребывал рядом почти постоянно. Прерывался нехотя и лишь изредка, чтобы сделать пару звонков, как говорил, по работе или принести нам очередной завтрак, обед или ужин.

И честно говоря, именно его компании я была несказанно рада. Хотя меня так же часто навещали Ада и Петр. Настя не показывалась, ограничилась регулярной передачей сомнительных «приветов» через брата.

С Егором мы по-настоящему сблизились. На эмоциональном и, возможно, даже духовном уровне, как мне казалось. Очень много времени проводили за разговорами. Иногда совсем на отвлеченные темы, иногда затрагивая… личное.

Нет, Егор так и не признался в существовании магии и, в некотором роде, принадлежности к ней. И я старалась даже намеками не подводить его к таким темам, прекрасно зная, что ничем хорошим это не обернется для нас обоих. Просто очередной ссорой. Ведь лично мне высказать и «предъявить» было что. Но ссориться не хотелось. Это своеобразное затишье, возможно перед предстоящей бурей, виделось мне райским уголком. И терять его совершенно не хотелось.

За то мужчина открылся мне с другой, совершенно неожиданной стороны. Благодаря этому я теперь больше понимала Егора, чувствовала, что знаю его не хуже чем саму себя, словно между нами образовалась особая связь.

Егор стал более откровенен в вопросах, что касались непосредственно его, поделился приятными воспоминаниями из детства, рассказывал про сестру, родителей, сеть антикварных магазинчиков, травил забавные истории, связанные с Илларионом и его очередным прорывным «проектом» в сфере науки. В общем, стал гораздо общительнее, точно позволил себе открыть щелку в душу, куда я и поспешила проскользнуть.

Взамен же просил лишь ответную откровенность. Егор оказался настоящим «почемучкой» в том, что касалось моей жизни. Его интересовало буквально все, от банальных мелочей, что, к примеру, люблю есть на завтрак и о чем мечтала в детстве, до гораздо серьезных тем о планах на будущее, жизненных позициях.

Совместное время мы проводили интересно и даже весело. Играли в нарды, шашки и шахматы, смотрели комедии, Егор специально сделал подборку для меня на ноутбуке, слушали музыку, читали друг другу отрывки из любимых книг вслух. Порой я даже забывала, что нахожусь на строгом постельном режиме, так легко у Егора получалось скрасить унылый процесс выздоровления.

Правда, дальше пуританских объятий, держаний за ручки и невинных проявлений ласки у нас не заходило. Даже поцелуи, о которых в присутствии Егора я все чаще думала, не повторялись.

Вечерами, как только Иллариону удавалось выпроводить друга, он, задерживаясь на полчаса в комнате под предлогом медицинского осмотра, рассказывал мне о мире существ. Довольно коротко и сухо, без красочных подробностей, но все равно интересно. А вот о продвижении собственных выводов по поводу ситуации с Егором, делился неохотно. То ли злился, что не удавалось просчитать предателя, то ли доверял не полностью. За то каждый раз подробности моих злоключений выспрашивал с заметным энтузиазмом, хоть и по десятому кругу. Все сокрушался, что упустил что-то важное…

В очередной раз после пересказа событий до прыжка во времени и после, меня осенило пониманием. Вспомнила, что о сне-то так и не рассказала!

— И еще, — робко стрельнула взглядом в мужчину. — Не уверена, что это важно, но есть еще кое-что.

Илларион заинтересованно подался вперед:

— Что?

— Сон.

— Сон? — ученый даже не стал скрывать разочарования в голосе. — Могу принести сонник. Или Аду позвать, женщины любят обсудить ночные фантазии. Я же во снах не разбираюсь.

— Думаю, что про этот сон ты захочешь послушать.

— Эротический? — поиграл бровями Илларион. — Тогда начинай, только в подробностях.

— Не издевайся.