Особняк у реки забвения

– Хант… – Голос Мезенцева звучал устало и хрипло. – Мы все знаем про вашего отца. Семнадцать лет назад он замыслил убить гостей пансионата, но ему не удалось. Теперь вы решили довести его замысел до конца. Но почему? Зачем?

Хант молчал, спокойно наблюдая за профессором. Тот приложился к фляжке, вытер ладонью мокрые губы и спросил:

– Вы считаете, что мы демоны? В каком-то смысле вы, конечно, правы. Человек – демон. И даже гораздо страшнее и злее любого демона. Но почему вы решили, что сами-то вы лучше?

Хант молчал, как молчала бы скала или дерево. Вице-мэр вскочил с кресла и встал рядом с профессором.

– Хватит философии! – раздраженно вскричал он. – Лучше спросите у него, один он все делал или нет. Не удивлюсь, если у него был сообщник.

Мезенцев внимательно взглянул на связанного охранника.

– Вы слышали вопрос, Хант? Кто помог вам убить Орлову и Волина?

На лице охранника не шевельнулся ни одни мускул.

– Этот парень просто из камня, – в сердцах проговорил вице-мэр. – Спросите у него – чем мы ему не угодили?

Профессор вновь приложился к своей фляжке, после чего закрутил крышку и сунул в карман.

– Боюсь, Хант ничего нам не скажет, – подал голос Максим.

Он сидел в кресле, держась за ушибленную челюсть.

– Но мы должны все узнать! – нервно воскликнул вице-мэр. – До утра еще несколько часов. Я не хочу, чтобы его сообщник воткнул мне в спину нож. Профессор, заставьте его говорить!

Профессор нахмурился:

– Есть лишь один способ добиться от человека правды.

– Какой? – вскинулся вице-мэр.

Глаза профессора блеснули за стеклами очков.

– Пытка, – вдруг выдал он.

Несколько секунд все молчали. Ирина растерянно смотрела на профессора, не в силах поверить тому, что тот сказал. Она уже почти открыла рот, желая крикнуть, что Мезенцев сошел с ума, но Максим нарушил тишину первым:

– Я не ослышался? Вы действительно произнесли слово «пытка»?

– Нет, вы не ослышались, – ответил профессор.

– Вы хотите, чтобы мы его пытали? – не поверил своим ушам Тимур Маратович.

– Да. Именно это я и предлагаю. Другого способа нет.

Вице-мэр шумно вздохнул, заметив как бы про себя:

– Парень не похож на человека, который боится боли.

– Боли боятся все, – возразил Мезенцев. – Но порог крепости у всех разный. Один начинает говорить после двух ударов, другой – после десяти. Но говорят все.

Вице-мэр изогнул пухлые губы в саркастическую улыбку.

– Вы прямо Малюта Скуратов. Откуда вы знаете про порог крепости?

– Я биолог. Если мы хотим узнать правду, нам придется причинить Ханту боль. Кто-нибудь из вас против?

Мужчины молчали.

– Сумасшествие какое-то! – громко высказалась Ирина. – Я не позволю вам пытать человека. Даже не думайте!

Вице-мэр посмотрел на нее насмешливыми, холодными глазами, затем перевел взгляд на Максима и едко обронил:

– Господин артист, уведите отсюда вашу подругу. Подобные зрелища не для женских глаз.

Максим тяжело поднялся с кресла и протянул Ирине руку:

– Ира, пойдем.

Она тряхнула волосами и с горечью проговорила:

– Да пойми же – мы не можем так поступить!

– Идем, – твердо повторил Максим.

Блеск в глазах Ирины потух, рот приоткрылся. Она смотрела на Максима широко раскрытыми глазами.

– Вы все равно это сделаете, да? – проговорила она полным отчаяния голосом. – Даже если я буду против?

– Да, мы сделаем это, – ответил за Максима профессор Мезенцев.

– Уж будьте уверены, – подтвердил, ухмыльнувшись, вице-мэр.

Ирина встала с кресла.

– Сумасшествие… – тихо пробормотала она. – Я иду к себе в номер. Ты можешь оставаться здесь.

– Я не отпущу тебя одну, – сказал Максим.

– Как хочешь.

Она повернулась и зашагала к двери.

7

Профессор Мезенцев встал перед сидящим на стуле Хантом и достал из кармана нож.

– Хант, – хрипло заговорил он, – мы не хотим делать вам больно. Но, похоже, вы не оставляете нам выбора.

Скуластое лицо охранника не изменилось. Оно было неподвижно, как кусок сухого дерева.

Профессор поднес нож к руке Ханта, постоял так несколько секунд и вдруг – отвел руку.

– Нет, я не могу, – глухо, почти шепотом, сказал он. – Это выше моих сил.

– Вы как ребенок! – со злой досадой выдохнул вице-мэр. Вынул нож из пальцев Мезенцева: – Дайте мне!

Профессор не противился. Отдав нож, отвернулся и, понурив голову, отошел к дивану. Вице-мэр поднес нож к руке пленника и ткнул острием лезвия в кожу.

– Кто твои подельники? – спросил он, глядя охраннику в лицо. – С кем ты разработал весь этот план?

Хант не ответил. Тогда вице-мэр надавил – из кожи охранника выступила капля крови.

– Говори! Мы не отпустим тебя, пока ты все нам не расскажешь.

Хант не ответил и на сей раз.

– Послушайте… – раздался за спиной вице-мэра неуверенный голос тьютора. – Послушайте, уважаемый…

Толстяк оглянулся:

– Что?

– По-моему, это неправильно, – сбивчиво произнес Тимур Маратович. – Мы не можем так поступить.

– Почему? – вскинул брови вице-мэр.

– Потому что мы не звери.

– Я согласен быть зверем, если это поможет мне выжить, – заявил вице-мэр. И снова повернулся к Ханту: – Ну? Ты будешь говорить?