Особо одарённая особа. Дилогия.

Я вышла за дверь, спустилась по ступенькам крыльца и осторожно направилась к воротам. Выйдя на улицу, я двинулась вдоль ограды, стараясь производить как можно меньше шума. В ярко освещенных окнах избы был виден силуэт Лейи, которая пригорюнившись сидела у стола. Чем дальше я шла, тем темнее становилось, двигаться пришлось медленнее. Проклятое платье путалось в высокой траве, я шипела от злости и, пока дошла до места, довела себя до состояния тихой ярости.

Прижавшись к ограде и бросив взгляд на могилы, я остановилась, поняв, что на месте, присела на корточки, а затем вообще легла в траву. Ждать пришлось долго, а может, это мне просто показалось. Трава щекотала шею, сверчки стрекотали изо всех сил, и я несколько расслабилась, но тихое шуршание быстро привело меня в чувство. Я прижалась к земле, с удовлетворением разглядывая тощую спину воришки, который протиснулся между прутьями ограды и исчез в темноте. Уговаривая себя еще немного потерпеть, я в азарте все-таки подползла ближе к ограде и, когда ничего не подозревающий вор, озираясь, вылез обратно, с утробным ревом прыгнула ему на спину. Вор тонко заверещал и повалился в траву, а я уселась ему на спину и принялась тузить кулаками.

— Маленький гаденыш! Я тебе покажу, как красть соски; а затем продавать их по баснословной цене!

Девчонки, услышав наши вопли, выскочили из дома. В подтверждение свершившейся кражи взвыл младенец, я с утроенной силой принялась измываться над жертвой, но чья-то рука за шиворот отцепила меня от подростка, хотя я успела еще поддать ему ногой.

— Оставь его. — Велий держал меня за шиворот как напроказившую кошку, осознание этого меня взбодрило еще больше, но подоспели подруги.

— Что случилось? — хлопая ресницами, спросила Лейя. Велий, не ответил и меня не отпустил. Алия в отличие от мавки сразу все поняла и рванулась к Миколке, горя праведным гневом, но двоедушник и ее придержал за шиворот. С нами двумя в руках он был похож на удачливого рыбака, который хвалится уловом. Миколка сидел на земле и, размазывая грязь по щекам, сверкал на нас глазами.

— Все, успокоились! — рявкнул Велий, и его рык возымел действие, во всяком случае, дрыгать ногами мы с Алией перестали и только возмущенно сопели. Велий медленно разжал пальцы, мы стали усиленно отряхиваться, я от травы, приставшей к подолу платья, а Алия от прикосновений двоедушника. Мягкосердечная Лейя помогла встать Миколке.

— Пошли в дом, — даже не предложил, а скомандовал двоедушник.

Я хотела возмутиться — с чего вдруг он нам приказывает, но вспомнила его крепкие пальцы и, подавив возмущение в зародыше, развернулась и первой зашагала через траву.

В доме, усадив нас всех за стол (Лейя принялась хлопотать с чаем), Велий снова взял власть в свои руки:

— А теперь объясните, что произошло.

Мы все наперебой стали изливать свое возмущение, присоединилась даже Лейя с горячим чайником, в словесном азарте она махала им перед лицом отшатывающегося Велия. Двоедушник от гама схватился за голову, взъерошив свои черные волосы, потом, положив руки ладонями на стол и наклонившись к столешнице, негромко, но четко попросил:

— По очереди. — И, упреждая выступление нашего хора на бис, назначил солистку, коей оказалась я.

— Этот… — обвинительным тоном начала я, но запнулась в поисках слова, способного выразить всю гамму чувств по отношению к Миколке.

— Гаденыш… — ласково подсказала Алия.

— Да, — продолжила я, — таскал, вернее, подло воровал соски у бедного несчастного младенца, которого потеря пустышки ввергает в пучину отчаяния и воя, а его вой в свою очередь ввергает в отчаяние нас, — на одном дыхании выпалила я. Все с интересом слушали мою речь, а Алия произнесла ехидно:

— Твоя манера изъясняться в сложной ситуации всегда меня восхищала.

Я хотела закрыть рот, но меня уже понесло:

— Мало того, на доставленном нам беспокойстве он решил не останавливаться и продавал украденный предмет, каждый день повышая цену. Ввиду нанесенного нам морального и материального ущерба, — тут Велий покраснел, напыжился, и я стала подозревать, что двоедушник с трудом сдерживает смех, — я требую возмещения материального ущерба, а именно две трети кладня, и морального в виде наказания для воришки.

— Какое же наказание вы предлагаете? — с трудом удерживая серьезное выражение лица, поинтересовался Велий.

— Съесть, — рявкнула Алия. Миколка побледнел.

— 3ащекотать, — вклинилась Лейя. Подросток втянул голову в плечи.

— Выдрать, — сказала я, а Миколка подскочил над лавкой, но был усажен обратно.

— Хорошо, мы учтем ваши пожелания, но давайте выслушаем доводы и другой стороны. — Велий с усмешкой повернулся к Миколке. Миколка покраснел и забормотал:

— А чего они… ничего не делают… только…

— Поразборчивее, ответчик, — обратился к мальчишке Велий.