Особо одаренная особа

— Что ты, Жива, такая грустная? — спрашивает лиса у девицы.

— Да вот, посватались ко мне два жениха, не знаю, как выбрать, — пожаловалась богиня. Лисица смекнула свою выгоду и говорит:

— Пойдем, провожу тебя к дядьке Лесовику, он мудрый, он поможет.

А сама показала тропинку, и напрямки к Лесовику.

— Что ты мне дашь, — спрашивает, — если приведу девицу пригожую?

— Зачем мне девица? — усмехнулся Лесовик.

— А это уж сам решай, а я хочу себе красивую шубку.

Дал ей шубку Лесовик, Живу встретил, в избу свою провел, выслушал ее беду и говорит:

— Помочь тут несложно, будем гадать на червях. Ты на кроватку ложись и вслух говори: Громовержец, Навий царь, а я буду червя подносить, на каком имени тебе похорошеет, за того и замуж выйдешь.

Удивилась Жива, но погадала. Вышло ей идти замуж за Громовержца…»

Сиятельный задумался, перелистнул несколько страниц, но подмены не заметил — почерк у Гомункула был неотличим от Рагуилова. Демоны сидели с каменными мордами, а я вспомнила Лейину сказочку.

— «Поблагодарила Жива Лесовика за гадание, а он ей для пущей уверенности еще раз предложил погадать, и надо ж было такому случиться, что второе гадание показало на Навьего царя. Три дня они гадали, и все получалось по-разному, то на одного, то на другого.

— Что же делать-то теперь? — приуныла девица, а Лесовик плечами пожал и говорит:

— Да выходи ты за обоих, а детишек будешь от меня рожать. На том и порешили…»

— Что за чушь?! — выпучил глаза Сиятельный.

Весь класс уставился на меня, а Анжело сделал вид, что он тут ни при чем, просто мимо проходил, хрюкнул и спросил:

— Ну и кто это сделал? — спросил Князь, вперяясь взглядом почему-то в меня.

Я невинно похлопала глазками, а демоны тут же меня сдали, демонстративно отодвинувшись и слаженно кивнув головами в мою сторону, будто специально репетировали. Я задохнулась от возмущения, готовясь отпираться и спорить, но Сиятельный лишь усмехнулся, бегло пробежал глазами тетрадки и восхитился моим трудолюбием:

— Вы все конспекты испоганили?! Честное слово, я бы не усидел!

Не могла же я сказать, что мы вшестером трудились!

— Но, я думаю, вам будет нетрудно восстановить все конспекты к следующему занятию. — И он улыбнулся так искренне и дружески, что я просто не смогла ему отказать.

Демоны злорадно оскалились, оказалось, у них и спор был на то, каким образом вздует меня Сиятельный. Стоило мне увидеть кочующие из рук в руки кладни, как я взревела медведем:

— Вы мне все должны до конца жизни!

В ответ на это класс засвистел и в меня полетела мятая бумага, а демоны намекнули, что сегодня они договаривались лишь на серенаду. И тут же, обнявшись, завыли на всю Школу: «Наша милка так, страшна, что боятся медведи, у нее суровый взгляд, просто так, не подходи!»

— Ну не буду вам мешать. — Сиятельный сделал всем ручкой и удалился из кабинета, оставив меня разбираться с взбунтовавшимися кабальниками.

Итак, мне пришлось идти в архив.

Я не помнила, вырывал крыс страницы из конспектов или вымарывал, но надеялась, что он хотя бы их помнит.

Подойдя к ведущей в архив лестнице, я задумалась: стоит ли идти туда одной, без подруг? Стало как-то не по себе, я уже хотела повернуть обратно, как вдруг услышала голоса снизу из подвала, причем голоса знакомые.

Один голос принадлежал Гомункулу, а вот второй мне совсем не понравился, я заметалась и с трудом впихнула себя в чулан Любши — узкий пенальчик, заваленный ведрами, вениками, метлами. Затихла там, стараясь даже не дышать. Сама не знаю, зачем я это сделала, может, потому что в архиве, кроме пакостей, у меня ничего не получалось? И мне всегда казалось, что сейчас начнут кричать:

— Стоять! Не шевелиться!