Особо одаренная особа

— А кто все яйца рватней поел? Эти, что ли? — Он ткнул пальцем в драконий зад.

Зоря позеленел и шумно икнул.

— Чьи яйца?

Велий догадался, кто истребил всю кладку.

— Че-то мне нехорошо, — просипел Зоря и, просительно глядя на Велия, проговорил: — Пойдем отсюда, а?

— Верелею надо искать, — сказал Велий.

— Че ее искать-то? — Зоря, борясь с икотой, печально вздохнул. — Ножки сами вынесут. Далась тебе эта рыжая зараза!

И они пошли искать Верею.

С радостью обнаружили первый знак, оставленный ею на пути в Подземное царство. А у второго знака встретились с разъяренным красным драконом.

— Спрячься за камнем, будто ты хилый, вылезти не можешь, — велел Велий. — Стони, кричи, братиком меня кличь. Проси руку подать. — И пошел к беседке.

— Ты кто такой? — рявкнула рептилия, злобно щуря глаза.

— Странник, — ответил Велий.

— Сожру! — грозно рявкнул дракон.

И Велий его даже в чем-то понимал. Что еще может сказать бедная зверушка, если она уже пообщалась с Верелеей. Но все-таки покачал головой и заметил, что такому высокомудрому и благородному зверю, как дракон, негоже кидаться на всякого встречного. И, увидев раскиданные по беседке шахматные фигурки, предложил:

— Давайте сыграем на желание. Если выиграете вы, то я сам брошусь в реку, а если выиграю я, то мой братишка вам поставит щелбан. Вон, слышите, стонет, через камушек перелезть не может?

Велий был уверен, что дракон согласится, и порядочно удивился, когда золотоглазый затопал ногами, скрежеща:

— Хватит! Наигрался уже! — и, ощерив пасть, стал наступать на Велия.

Зоря, увидев такой поворот дела, резво поднялся на ноги, вывернул из земли булыжник, недолго думая подбежал сзади и тюкнул дракона по темечку. Золотоглазый обиженно хрюкнул и завалился на бок.

— Неудивительно, что он так взъелся, — задумчиво произнес Велий, присев у второй стрелочки с надписью «Завалила дракона». Зоря только покрутил головой:

— Ну, рыжая. Слышь, Велий, топать надо, пока она всех не порешила.

А Велий задумался: что, если Верелея специально эту книгу сюда притащила, чтобы за обиженных дядюшек и тетушек отыграться? С нее станется.

Серебряный лес оказался сущим наказанием. Листики были еще туда-сюда, мягкие, но вот все сучки и веточки — жесткие, цеплючие, как проволока, даром что из серебра. Отбежав от беседки подальше, я сразу свернула в подлесок, а дальше побрела куда глаза глядят. Ни солнца, ни звезд, ни луны в Подземном царстве не наблюдалось, все золотое небо ровно светилось, и определить по нему, где север, где юг, было невозможно.

— Хоть бы указатели ставили, — пробормотала я.

Чаща становилась все непролазнее, а деревья все ниже и корявее.

На стволах выступала медная гниль, а под конец стали и вовсе появляться ели с железными стволами и бронзовыми иголками.

Бурелом, поняла я и хотела уже повернуть обратно, как вдруг из-за мрачной стены деревьев на меня пахнуло живым запахом цветов. Я, как собака, повела носом. Пахло жильем и хлевом, слышалось овечье блеянье.

Я радостно закричала:

— Люди! — побежала напрямую и застряла в колючих кустах, из которых еле вырвалась, расцарапанная и злая.

Белая овечка с надеждой заскакала и бросилась ко мне, ее счастье, что веревка оказалась короткой. Быстро обежав невеликое подворье, я выяснила, что хозяев дома нет, во всяком случае, живут тут явно не драконы. Я с облегчением взглянула на низенькую дверь ухоженной, но ветхой избушки, какие бывают у вдов, ведущих хозяйство в одиночку.

— Эй, тетенька! — Я осторожно заглянула внутрь. Избушка была без окон и топилась явно по-черному, поэтому в ней было темно хоть глаз выколи. — Эй! — еще раз позвала я, прислушиваясь, не храпит ли кто в темноте. Может, спят хозяева, тут ведь не поймешь, день или ночь на дворе.

— И чего раскричалась? — буркнул из темноты мужской бас. — Видишь, нет никого.

— А вы кто?

— Дед Пихто! — ответили мне из темноты. Заскрипела кровать, будто мужчина перевернулся на другой бок, чтобы снова заснуть.

— Нет, погодите, — я вошла внутрь, — это даже невежливо, так разговаривать с гостями.

В темноте фыркнули, загорелись два больших желтых глаза, меня толкнули в грудь, я вывалилась из избушки, а перед моим носом черный, с порядочного кобеля кот захлопнул дверь и прошипел:

— Ходют тут всякие! Сказано — нет никого!

— Мамочки! Кто это? — спросила я у овечки.

— Ба-аюн ба-атюшка! — с готовностью оповестила меня овца. Хорошо, что я сидела на земле.

— А ты кто? — на всякий случай решила уточнить я.

— Овца она! Отстань от животного! — рявкнул кот.