Особо одарённая особа (Дилогия)

Музыка пьянила, я без труда вспоминала, казалось, позабытые движения, совсем как в детстве, когда очередная наложница танцевала перед великим Лонгином, а я, заглядывая в щелку приоткрытой двери (Лонгин никогда не скрывал, чем занимается), повторяла движения, стараясь, чтобы жесты и движения тела совпадали, как в зеркале. Бусина сверкала и переливалась, притягивая взгляды к животу и бедрам, браслеты звенели.

Сумасшедшие звенят браслеты,
И как птица кричит душа.
Проклята душа,
Она танцем опьянена.

Я, бросив взгляд на Алию, поняла, что несколько увлеклась процессом. Девица, открыв рот, стягивала шапку, рискуя разоблачить себя. Велий, сидевший рядом с ней, выглядел не лучше. Я пожелала ему подавиться своими накладными усами, хоть и понимала, что двоедушник был вовсе не готов к откровенным движениям миренского танца наложниц, если он вообще надеялся, что я смогу прилично станцевать.

На Аэрона можно было и не смотреть. Будучи большим любителем женщин, причем отнюдь не в гастрономическом смысле, а теперь еще и изображая влюбленного вампира, он просто пожирал меня глазами, пока глазами, поправила себя я. Вспомнив о цели своего выступления, я мягко перекатилась по столу, выдернула шнурок с глотом из-под резинки и, легко коснувшись атамана, надела на него глот и закончила танец. Если глот и подействовал на вампира, то это было совсем незаметно, даже выражение глаз не изменилось. Аэрон медленно поставил бокал с вином на стол, — весь танец он так и сидел с ним в руке, не донеся его до рта, — и хрипло спросил Велия:

— Почем ты хотел ее продать?

— Я раздумал ее продавать, — неожиданно ответил двоедушник.

Я с удивлением уставилась на него. Алия, выйдя из ступора, надела шапку и ткнула забывшего роль Велия, двоедушник отмахнулся от нее. Аэрон стал подниматься из-за стола. Я топталась на середине столешницы, бросая тоскливые взгляды в окно на черное небо — близилась полночь. Разбойники окружили нас плотным кольцом, с интересом прислушиваясь к торгующимся.

— Я дам золота столько, сколько она весит, — сказал Аэрон. Велий отрицательно покачал головой и стал демонстративно собираться. Я шагнула было со стола в его сторону, но Аэрон перехватил меня и, схватив за руку, сказал, глядя в глаза двоедушнику:

— Два веса.

Велий молчал, Алия закусила губу и дергала за рубаху вредного двоедушника, который почему-то ни за что не хотел со мной расставаться.

— Три веса, — последовало предложение. — Четыре веса.

Велий усмехнулся и сказал:

— Так и быть, князь, уступлю за пять.

Разбойная братия тихо охнула, но не возражала. Алия выдохнула, я заметно расслабилась, и тут Велий поверг меня в смущение, которое стало перерастать в еле сдерживаемый гнев.

— Только пусть она станцует еще раз. Для меня.

Аэрон перевел взгляд зеленых глаз на меня и согласился. Разбойники радостно взревели, видимо, тоже были страстными поклонниками танцев, а Алия беспомощно развела руками.

— Я тебя убью, — пообещала я, бросая свирепый взгляд на двоедушника, топнула ногой и прошипела, обращаясь уже к Аэрону, который снова водрузил меня на стол. — Аэрон, прекрати это немедленно!

— Какой Аэрон? — прищурился вампир, и в мое сердце стала медленно вползать змея сомнений, я вдруг стала подозревать, что глот на проклятого вампирюгу не подействовал.

Пришлось начинать следующий танец, от накатывающего волнами гнева было трудно двигаться плавно, и я попробовала повторить уловку одной из наложниц, которая настолько ненавидела лорда Лонгина, что в танце попыталась его убить, пустив носком ноги золотое блюдо прямо в голову лорду. Я тогда тоже с надеждой смотрела, как блюдо, раскручиваясь со свистом, летит прямо в шею Лонгина, и мечтала только об одном — чтобы острыми краями оно срезало голову как кочан капусты. Лонгин отвел блюдо в сторону при помощи магии, а непокорную наложницу зверски выпорол сам лично на заднем дворе замка.

Я приглядела две подходящие небольшие круглые толстостенные посудины, рассчитывая пусть не снести головы вампиру и двоедушнику, решившим с моей помощью потешить свое мужское самолюбие, так хотя бы оглушить попаданием прямо в лоб. В танце подобралась к предполагаемым снарядам поближе и запустила их в полет. Велий с легкостью отвел блюдо ладонью в сторону, придав ему другую траекторию, а Аэрон вообще поймал рукой и, смяв, бросил в угол. Чуть утолив жажду мести, я уже спокойней закончила танец. Велий удовлетворенно улыбнулся и сказал Аэрону:

— Она твоя. Где я могу получить золото?

Меня от его равнодушной деловитости снова начало потряхивать, я чувствовала — еще немного, и я вцеплюсь ему прямо в фальшивые усищи. Аэрон отдал указания насчет золота, телеги и коня. Я слезла со стола и стояла на полу, зябко переступая ногами. Что-то будет дальше… Велий ушел во двор, Алия увязалась за ним. Аэрон развернулся ко мне и, радостно скалясь, произнес:

— Я хочу, чтобы ты была всегда со мной.

— И чего ты от меня хочешь? — спросила я, затравленно оглядываясь.

— Если я укушу тебя ровно в полночь, то ты станешь равной мне.