Особо одарённая особа (Дилогия)

Аэрон тут же вскочил, а умный Велий не дернулся, даже глаз не открыл, но по лицу было видно, что, если б не я, он точно побежал бы посмотреть, как мавка будет делать Князю предложение руки и сердца.

— Какие вы низкие и бесчувственные! — вознегодовала я. — У человека горе — замуж выдают против воли, а вы только зубоскалите.

— Ой, да у девок всегда горе, — отмахнулся Гомункул, пытаясь обойти вставшую в дверях Алию, и сразу сбавил тон: — Нет парня — горе, замуж выдают — горе, вы ж по-другому не умеете.

— Щас у тебя будет горе, — с угрозой проговорила лаквиллка.

Они замерли друг против друга, однако драка не состоялась. Решительно толкнув дверь, на пороге появился Сиятельный, все с интересом уставились на него. Не сказать, чтобы он выглядел взволнованней обычного. Вежливо кивнув всем, Сиятельный попросил:

— Могу ли я взглянуть на это злополучное письмо? — Не без брезгливости он принял из рук Алии помятое и скомканное послание тетки, внимательно прочитал и воззрился на присутствующих:

— Я слышал, нам надлежит явиться на суд в Княжев?

— Ага.

— В таком случае, — он аккуратно сложил письмо и сунул в узкий кармашек на ремне, — если госпожа Лилия озабочена исключительно благополучием племянницы, я, без сомнения, развею ее опасения. Не такой уж я безродный, и у меня есть тому доказательства. Хотя, конечно, в данный момент не смогу содержать семью на ту стипендию, что платит мне Школа.

— А я думала, что ты эльф, — брякнула Алия, — и тебя родичи содержат.

— Нет, — с достоинством ответил ей Князь. — Я найденыш. Мое содержание оплачивает Школа. — Сиятельный пожелал нам всем доброго вечера и вышел. Не успела за ним закрыться дверь, как Зоря донес до нас простую житейскую мудрость, что мавка просто создана для Сиятельного, его так прет от чувства собственной значительности, что ему просто необходима жена-дура.

Спустя два дня, отправив кучу писем в столицу, Урлак и Лаквилл, вся наша компания: свидетели, потерпевшие и обидчики Прыща уже стояли перед волшебными зеркалами в Заветном лесу. Аэрон, на которого один вид моей летней резиденции навевал задумчивость, вздрагивал от слишком резких звуков, зато подруги накинулись на меня чуть не с кулаками, упрекая в том, что я ни разу, ни разу не сводила их сюда.

— Вот, значит, как ты живешь! — визжала Лейя, а Алия, сунувшись в одну из дверей резиденции, чуть не убила меня на месте, и, как ни пыталась ей втолковать, что все увиденное ею оружие всего лишь морок, который исчезнет за границей Заветного леса, она не хотела и слушать. Я умоляюще посматривала на Карыча, пусть пугнет как-нибудь мавку, крутящуюся перед зеркалом. Платья на ней менялись с такой катастрофической быстротой, что даже у меня закружилась голова от этого мельтешения.

— Ты мне его подаришь? Подаришь? Вот это золотое?

— Дарю, — обреченно махала я рукой. — И тебе дарю, — рычала я Алие, с безумными глазами сжимавшей пламенеющий изогнутый меч.

Один Сиятельный не нарушал моего душевного спокойствия, просто стоял и экспериментировал с архитектурой, там и сям меняя башенки, украшая своими барельефами стены. Гомункул беззастенчиво пытался тырить все, что, по его мнению, плохо лежало, рискуя надорваться.

Овечка, заявив, что им все равно со дня на день балаган открывать, вызвалась быть представителем от Школы, сопровождающим учеников, стребовав себе братьев-богатырей для солидности. Кстати, Зоря с самого начала не отходил от меня ни на шаг.

— Ну наигрались уж? — ехидно поинтересовалась овечка. — Может, тогда пойдемте, госпожи ученицы? — Она подтолкнула Велия: — Давай, ты у нас княжевский, представляй, куда выйдем.

— Давай глянем на сокровищницу, — предложил Гомункул, — говорят, хорошее место.

— Лучше в арсенал, — сказала я, косясь на Алию с ее дурацким мечом. — Хотя я тоже одно хорошее место знаю, прямо рядом с кремлем.

Не успела я об этом и подумать, как зеркала отразили это самое место, и вся компания отшатнулась. Девчонки завизжали, а парни брезгливо поджали губы.

— Да, Верелея, никогда не знаешь, где тебя носит, — ехидно произнес Велий.

— Я там ночью была, ничего не видела, — с трудом выговорила я, борясь с тошнотой. Сквозь мутное стекло больших жбанов на меня таращились разные уродцы, плавающие в крепком вине. — Зато теперь я знаю, что такое кунсткамера.

— Давайте ограничимся резиденцией фон Птица, — предложил Велий.

— Давно в кандалах не сидел? — осведомилась я.

Велий как-то странно глянул на меня, хлопнул себя по лбу, будто вспомнил о чем-то, и парадное крыльцо с грифонами растаяло.

— Нам действительно не стоит лезть со своими проблемами к магам, я вспомнил о другом варианте. — Он виновато улыбнулся. — Я совсем забыл, у меня же там дом есть, хотя я уже пять лет в нем не появлялся. Надеюсь, еще стоит. — Он посмотрел на меня и улыбнулся: — Хочется верить, что он выдержит твое появление.

— А где бельчонок? Где бельчонок? — завертелась овечка.

— Вот оно — ваше, этот… артист, — с кривой усмешкой сказал Анчутка, а двигавшийся следом Васька раскрыл пасть и выплюнул слюнявый комок.