Особо Опасна Благими Намерениями

Так как огонь вёлся длинными очередями, Александр сразу определил, что его люди были вооружены полуавтоматическими пистолетами с удлиненными магазинами. Пули десятками впивались в теней, и целились агенты исключительно в шею и голову, очередь за очередью превращая и то и другое в комки эктоплазмы, однако ноги теней при этом продолжали столь же бездумно идти вперед, а руки продолжали сражаться.

И здесь их в засаде, в качестве второй линии защиты, поджидал Вайлд с отрядом боевых магов и с угощением в виде огненных шаров и Тор со своими молниями. И, хотя тени вспыхивали как сухое дерево и полыхали как факелы, их это, казалось, совершенно не беспокоило, пока они могли идти вперед, они шли. Шли до тех пор, пока каждая частичка их тела, не превращалась в лужицу из эктоплазмы.

Воздух был наполнен сполохами багряного, малахитового, индигового и ядовито-зеленого пламени, которое с удовольствием трескало и уминало всё, с чем было способно справиться. И жар от него исходил такой, что вблизи него дышать было нечем. Дождь так и не прекратился, поэтому вперемешку с дымом, повсюду шипел и клубился густой пар.

Как только Александр оказался за защитным барьером, тени толпой бросились на него и он, крепко сжимая Лэватэйн в руках, почти ликуя шагнул им навстречу. Какой бы части тела теней Лэватайн не касался бы, потусторонняя тварь вся немедленно вспыхивала палящим ярко-белым пламенем, в мгновение ока превращаясь в лужу эктоплазмы, которую почти сразу же полностью вбирало в себя пламя.

Александр уверенно перемещался среди теней, оставляя за собой лишь огненно-эктоплазменный след. Однако при этом пламя Лэватайна не иссякало, а лишь усиливалось. Он уже держал клинок в вытянутой руке, так как не мог терпеть его жара, а пламя становилось всё выше и жарче. Более того, он откуда-то знал, что Лэватайн едва только пробудился и что в данный момент он использует лишь только малую толику своей истинной мощи.

Однако знание это его не радовало, а наоборот пугало. Ибо он понимал, что могущество Лэватайна столь же опасно для него сколь и могущество его зверя. Как понимал и то, что пройдёт совсем немного времени, прежде чем не он будет управлять Мечом, а Меч будет управлять им. Он и сейчас уже постоянно встряхивал головой, чтобы изгнать из неё голоса, шепчущие ему о том сколь велик, всемогущ и всесокрушающ огонь, излучаемый мечом Лэватайн! О том, что ничто не в состоянии противостоять этому живительнейшему и одновременно смертельнейшему из божеств! Ничто не способно устоять пред ним! И это он, Александр, вернул его к жизни, он вызвал пламя Лэватайн к жизни. Значит, он, Александр, был богом меча, богом огня.

Александр чувствовал себя так, словно обрел второе сердце, жадное и нетерпеливое, каждый удар которого изгонял страх, боль, усталость, сострадание, жертвенность и человечность, оставляя взамен лишь яростную силу и остервенелое стремление сжигать всё на своем пути. И стремление это было ненасытнее пламени, горячее жара и более всеобъемлющим, чем дым.

Теперь он понимал, почему Один[2], мудрейший из богов, потребовал у Сурта отдать ему Лэватайн. И понимал, почему Сурт уступил его требованию.

И знал, как поступит сам.

Внезапно на Александра накатило чувство неудовлетворения, подобное тому, которое испытывает очень голодный человек, сумевший лишь слегка перекусить. Оглянувшись по сторонам, он понял с чем связано недовольство меча, повсюду шипел пар, потрескивала догорающая трава, чернели обугленные камни и… ни одного врага.

К нему подошел Тор. Недобро сощуренные глаза его шарили взглядом, сканируя темноту. То с одной стороны, то с другой время от времени доносился стрекот автоматных очередей – по-видимому, его агенты, предположил Александр, отлавливали и отстреливали теней, попытавшихся затаиться, чтобы потом напасть исподтишка. – Тебе, конечно, тоже не попадался Локки? – скорее констатировал, чем спросил Тор.

– Нет, – подтвердил Александр. – Думаю, он смылся как только запахло жареным…

– Насчёт «запахло жареным» это ты точно подметил, – хмыкнул бог грозы, обводя глазами кладбище, напоминавшее сейчас не место упокоения, а кострище в аду.

 – Тор, насчёт меча, – откашлявшись, тихо, практически одними губами, произнёс Александр.

Однако Тор его услышал. – Что, насчёт меча? – переспросил он.

– Я принял решение, что передам Лэватайн или тебе или твоему отцу, но… – начал Александр с того, что точно знал, заинтересует его собеседника.

– Но у тебя есть условие? – с усмешкой догадался Тор.

– Да, – кивнул молодой человек, – мне нужна твоя помощь. Вернее мне нужна вся помощь, какую Асгард[3] вообще сможет мне предложить… Вслед за чем кратко изложил, в какой конкретно он нуждается помощи и почему.