Особо опасная статья

– Нашли время и место, – подгоняя мужика с толстой золотой цепью на шее, матерился Феликс. – Перед храмом, на воде!.. На суше топчана не нашли?

Двигатель мощного катера взревел, как грузовик, и чуть присел.

– Куда? – пересохшими губами спросил мужик.

Феликс посмотрел на берег, который так удачно покинул. Один из преследователей, самый старший и большой, крутил головой и что-то объяснял по телефону. Заметив, что беглец за ним наблюдает, мужик взял себя пальцами за ноздри и потянул вверх.

– А вот это видел? – и Феликс с чувством собственного достоинства выделил из связки пальцев на правой руке средний и вонзил его в небо. – К противоположному берегу гони!

Последняя фраза была уже адресована капитану, застывшему в рубке в позе атланта, стыдящегося собственного живота. Через две минуты катер приблизился к суше, и Феликс, прицелившись, спрыгнул на бетонное покрытие набережной. На этот раз уже – Берсеньевской.

– За хлопоты, – объяснил Феликс и бросил на палубу стодолларовую купюру.

И через минуту его уже не было видно.

– Кто это был? – спросила она.

Он пожал плечами. Надо заметить, что мужик находился в непростой ситуации. Сказать, что он что-то понял в этой истории, было нечестно. Но согласиться с тем, что его застали врасплох, казалось немыслимо. А потому он, обняв одной рукой ее, а другой прижав подушку, молвил:

– Иногда он бывает просто невыносим.

Троих остальных взяли через полчаса в разных районах города. Остановили по всем правилам «жесткого» задержания и доставили в УБОП. И выяснилось удивительное. Если есть на свете алиби, то самое аргументированное имелось у этих, с набережной. Все трое сегодняшним утром прибыли из Польши, где провели целый месяц. Владелец сиреневых «перстней», не желая осложнять ситуацию, признался, что Феликса знает давно, сегодня же встретил его на улице, и это не Феликс попросил его подъехать на набережную, а парень повез его туда на свою встречу. У Феликса-де было важное дело, но заняться им он должен был только через два часа. Признался знакомому, что не желает светиться в центре, машина, мол, в ремонте, и попросил прихватить с собой, дабы он смог скоротать время. А то, что случилось на Пречистенской набережной, для парня с «перстнями» – полная неожиданность.

И Кряжин поверил на слово. За долгие годы работы в прокуратуре он научился главному: отшелушивать зерна от плевел и молоть из них муку.

Через два часа у Феликса важное дело. Знать бы, какое! Но тогда уж лучше еще и адрес, где прячут Колю…

Ян Михайлович сидел напротив сестры и пытался привести свои мысли в некое подобие порядка. Выглядела Ангелина ужасно. Была согласна на все, но более всего верила в перспективу переговоров представителя России с членами коллегии Европейского суда.

Как объяснить женщине, что доложить на заседании дело нужным образом можно, но нельзя уговорить членов коллегии вынести заведомо неправосудное решение? Как объяснить, что это первые случаи в истории Европейского суда, когда на него пытается оказать давление организованная преступная группировка из России?

Обратиться в Интерпол?

Следователь Кряжин (умный, надо заметить, мужик) сказал, что, даже если подключить военно-космические силы страны, бандиты все равно будут требовать в качестве гарантий жизни Коли освобождение Устимцева из-под стражи в связи с нарушениями его прав.

Расскажи об этом на заседании коллегии, ее члены тут же поставят вопрос о дезавуировании российского представителя как человека, связанного с мафией. И будут правы! Ведь еще ни к одному из них с такой идеей преступные синдикаты не подкатывали!

Это возмутительно и невероятно одновременно. А уж зарубежным коллегам такое и подавно не объяснить.

Ангелина ревела белугой и требовала уговорить судей.

– Ян!.. Ян!! Дай денег, и все уладится! Каждому из этих членов по сотне тонн зеленых, и Устимцева выпустят, как невинного!

– Это невозможно, Геля.

– Ян! Ян! Год назад Аликова друга замминистра загребли на Дмитровку и вменили растрату в особо крупных размерах! Тот заплатил три растраты в суд, по одной на каждого члена коллегии, и сейчас бывший замминистра возглавляет в Думе антикоррупционный комитет!..

– Геля, Страсбург – это не райсуд, – отчаянно защищался от опасной сестры Трошников. – Вы со своим Аликом с ума сошли! Вы предлагаете мне давить на международную судебную инстанцию? – И в запале сорвался: – Да они все равно убьют Ко…

– Что ты сказал? – мертвыми губами прошептала Кайнакова. – Ты нашел способ уверить меня в том, что решать в Европе вопрос тебе все равно бесполезно?..

Трошников встал из кресла и отошел к окну. «А если попробовать? На фоне невозврата одного, невыдачи другого… недоверия к российскому правосудию…»

– Я буду решать этот вопрос в суде, Геля, – старший брат подошел к сестре и мягко поцеловал в голову. – А сейчас прости, мне нужно ехать.