Особо опасные преступники

— Господин генерал, прикажите отпустить невиновного человека. Потому как я интеллигент и доктор. Моя фамилия Федотов. Имею жительство в Николо-Песко-вском переулке в доме нумер восемь. Это владение полковницы Карачаровой. В Коломне проездом... У меня есть паспорт!

Кошко подмигнул Ирошникову. Тот произнес несколько слов на латинском языке, знание основ которого было для врачей обязательным.

Арестованный гордо вскинул голову:

— Я русский человек и принципиально не желаю говорить с вами по-французски.

Кошко не удержал улыбку-первый раз за день. Вскоре он без труда выяснил, что это бывший ротный фельдшер, выдающий себя за «столичного медика». В минувшую ночь он играл в карты и потом крепко напился. Владелец постоялого двора утверждал, что «доктор» никуда не отлучался минувшей ночью.

Генерал в присутствии Федотова сказал:

— Освободите, пожалуй, это светило медицины. Нам сейчас недосуг заниматься мелкими аферистами.

— Душевно вам признателен, век не забуду, — искренне обрадовался узник.

С вечерним рязанским поездом московские гости убыли восвояси.

Убийцы, подобно бесплотным теням, ускользали от возмездия.

СКАЛЬПЫ

На следующий день кабинет Кошко был заполнен чинами полиции и жандармерии. Обсуждали план взаимных действий по выявлению банды садистов. Совещание почтил собственным присутствием командующий Московским военным округом генерал Павел Адамович Плеве.

Он внушительно произнес:

— Сегодня утром мне протелефонировал сам Николай Александрович. До императора докатились вопли народные. Людей волнует, что убийцы все еще на свободе. Император просил меня оказать вам необходимую помощь. Аркадий Францевич. Все ли меры приняты?

— Уже после убийств в подмосковном селе Богородском была поставлена на ноги вся полиция.

— Что там произошло?

— Жертвы — две безобидные старушки, проживавшие в небольшом церковном домике. Одна — вдова местного священника, другая — ее слепая сестра. Убийцы, видимо, хитростью или силой проникли к ним в дом. Преступники забили старушкам рты паклей. Обнажив их, давили дверями пальцы, выдергивали зубы и ногти. Затем срезали груди и скальцы, жгли пятки.

— Фу, какой ужас! — Плеве аж передернуло.

— Увы, этот перечень злодеяний я могу продолжить. Что стоит лишь убийство графини Д. и ее жениха — крупного банковского деятеля! Они гуляли в Царицыно. Поймав их, бандиты, следуя своей манере, раздели донага. Мужчине отрезали причинное место, а молодой графине сделали такое, что язык отказывается произносить вслух.

Мы опросили воров и мошенников, зарегистрированных в нашей картотеке. Обыскали все обычные места скупки краденого. Десятки наших агентов и осведомителей проводят дни и ночи в притонах и кабаках. — И Кош-ко грустно подытожил: — Да, мы сбились с ног, но толку от этого мало.

Плеве произнес:

— Царь прав: нам следует объединить усилия. Империя для нас единая, вот и заботы мы обязаны делить вместе. Это закон для цивилизованного государства. Аркадий Францевич, если понадобятся войска для оцепления и облав, обещаю вам содействие.

...Не ведали генералы, что судьба скоро пошлет им шанс!

Незадолго до убийства в Коломне садисты закололи коммерсанта Белостоцкого, а ехавшего с ним племянника Евгения тяжело ранили. Врачи выходили молодого человека и разрешили полицейским побеседовать с пострадавшим.

Кошко приехал в клинику. Евгений оказался рослым, физически сильным человеком, что и помогло ему выжить после тяжелого ранения в область шеи.

Молодой человек смущенно произнес:

— Так хочется быть полезным следствию, но я почти ничего не знаю. В тот злополучный день мой дядя получал в банке крупную сумму денег для расчета с рабочими, а также процентные бумаги. Меня он пригласил для охраны. Я прихватил с собой револьвер. Мне показалось, что за нами следит болтавшийся без дела возле кассы человек.

— Как он выглядел?

— Красивое лицо — такой, знаете, жгучий брюнет. Женщинам нравятся такие мужчины. Он все время подкручивал (видимо, от волнения) небольшие, колечками усы. Роста высокого. Когда я пристально взглянул на незнакомца, он пошел прочь вихляющей, с развальцем походкой. Завершив банковские операции, мы сели в свой кабриолет. Лошадью я правил сам.

Мы миновали Дорогомиловскую заставу. Начались пустыри. Кругом ни души. Лишь какая-то бричка, набитая людьми, обогнала нас.

Мы проехали еще саженей двести. Начались густые заросли орешника. Вдруг, свернув на повороте, я едва не врезался в ту самую бричку, что обогнала нас. Она перегораживала дорогу. Как нарочно, вдоль дороги глубокая канава, не объехать.

К нам подскочили пять человек. В старшем я узнал того господина, что вертелся возле нас в банке. Он командует:

«Ну-ка, вылезайте! Приехали».

Я был спокоен. В боковом кармане сюртука лежал револьвер. Стрелок я хороший. Шести пуль для пятерых, думаю, хватит. С земли стрелять удобней, чем с запряженной рессорной коляски. Я кивнул дяде:

«Слезаем!»