Особо опасные

Эли двинулась вперед по тропинке. В следующее мгновение снова хлопнула дверь амбара. Спенсер бросилась следом за Эли, догнав ее у самого леса. Их шепот становился все более возбужденным и яростным. «Ты пытаешься украсть у меня все, что можно. Но этого ты не получишь. Ты ведь читала об этом в моем дневнике, не так ли? Ты думаешь, что поцелуй с Йеном был таким уж особенным, но он сказал мне, что ты даже не умеешь целоваться».

Послышался звук скользящих по траве подошв. Вскрик. Зловещий треск. Вздох ужаса. А потом наступила тишина.

Ария вышла на крыльцо и огляделась по сторонам.

– Эли? – крикнула она, чувствуя, как дрожит нижняя губа.

Ответа не последовало. Дрожь пробежала по кончикам пальцев Арии; возможно, в глубине души зрело предчувствие, что она не одна в этой темноте.

– Спенсер? – снова позвала Ария. Она протянула руку и тронула китайские колокольчики, чтобы услышать хоть какой-то звук. Колокольчики откликнулись мелодичным звоном.

Ария вернулась в амбар, когда очнулись Ханна и Эмили.

– Мне приснился самый странный сон, – пробормотала Эмили, протирая глаза. – Эли упала в глубокий колодец, и там были какие-то гигантские растения.

– Мне тоже это приснилось! – воскликнула Ханна. Они озадаченно смотрели друг на друга.

Спенсер тяжело поднялась на крыльцо, ошеломленная и растерянная.

– Где Эли? – спросили девочки.

– Я не знаю, – отстраненным голосом произнесла Спенсер и посмотрела вокруг. – Я думала… я не знаю.

К этому времени полароидные снимки, собранные с земли, перекочевали в карман. Но вдруг камера снова включилась, и вспышка осветила красную деревянную обшивку амбара. Выскочило очередное фото.

Щелк. Жжж.

Девочки уставились в окно, замерзшие и испуганные, как лани. Неужели там кто-то скрывался? Эли? Или, может быть, Мелисса или Йен? В конце концов, они только что были здесь.

Девочки замерли. Прошло две секунды. Пять. Десять. За окном стояла тишина. «Это просто ветер», – решили они. Или ветка скребла по стеклу, так же противно, как царапают ногтем по тарелке.

– Пожалуй, я пойду домой, – сказала Эмили подругам.

Девочки гуськом потянулись из амбара – недовольные, смущенные, потрясенные. Эли снова их кинула. Дружбе конец. Они направились через двор Спенсер, не догадываясь о надвигающемся кошмаре. Кто бы ни маячил под окном – тоже исчез, чтобы последовать за Эли по тропинке. Все пришло в движение. То, что должно было случиться, уже началось.

В течение нескольких часов Эли не стало.

1 Разбитый дом

Спенсер Хастингс потерла заспанные глаза и закинула в тостер органическую вафлю Kashi. На кухне пахло свежесваренным кофе, выпечкой и лимонным чистящим средством. Два лабрадудля, Руфус и Беатрис, вились у ее ног, виляя хвостами.

Крошечный ЖК-телевизор в углу был настроен на новостной канал. Корреспондентка в синей стеганой куртке от Burberry стояла рядом с начальником полиции Роузвуда и седовласым мужчиной в черном костюме. Заголовок репортажа гласил: «Убийства в Роузвуде».

– Мой клиент обвинен безосновательно, – заявил мужчина в костюме. Государственный адвокат Уильяма Билли Форда – впервые после ареста Билли – выступал перед прессой. – Он совершенно невиновен. Его подставили.

– Конечно, – со злостью прошипела Спенсер. Ее рука чуть дрожала, пока она наливала кофе в голубую кружку с логотипом подготовительной школы Роузвуда. Спенсер нисколько не сомневалась, что именно Билли почти четыре года назад убил ее лучшую подругу – Элисон ДиЛаурентис. А теперь он убил Дженну Кавано – слепую девушку, одноклассницу Спенсер; вероятно, расправился и с Йеном Томасом – бывшим бойфрендом Мелиссы, тайной страстью Эли и первым обвиняемым в ее убийстве. Копы нашли в машине Билли окровавленную футболку, принадлежавшую Йену, и теперь искали его тело, хотя до сих пор не обнаружили никаких зацепок.

За окном прогромыхал мусоровоз, разворачиваясь в тупике у дома Хастингсов. В следующее мгновение точно такой же звук вырвался из динамиков телевизора. Спенсер прошла в гостиную и раздвинула шторы на фасадном окне. Вполне ожидаемо, у обочины припарковался фургон телевизионщиков. Оператор сновал между людьми, а другой парень, с гигантским микрофоном в руке, сражался с упрямым ветром. Спенсер видела, как репортер шевелит губами, и слышала закадровый голос.

Из окна открывался вид на задний двор Кавано, обнесенный желтой полицейской лентой. С момента убийства Дженны на подъездной дорожке дежурила патрульная машина. Собака-поводырь, огромная немецкая овчарка, выглядывала из окна гостиной. Вот уже две недели пес торчал на одном месте, как будто терпеливо ожидая возвращения Дженны.