Особо опасные

– Этот разговор назрел давно. – Он сделал паузу, чтобы глотнуть вина. – Мне нужно сказать вам, что я никогда не хотел причинить боль никому из вас. Но я это сделал. Ничего уже не изменить, и я не собираюсь просить вас о прощении. Но я хочу, чтобы вы знали: что бы ни случилось, я всегда буду рядом для каждой из вас. Возможно, нам уже не удастся вернуться к тому, что было прежде, но, пожалуйста, знайте, что каждый день я корю себя за совершенную ошибку. Я чувствую себя ужасно с тех пор, как это произошло. Невыносимо думать о том, что кто-то, связанный с нами родственными узами, едва не лишил вас жизни. Я бы никогда не простил себе, если бы с вами что-то случилось. – Он слегка шмыгнул носом.

Спенсер возила вилкой по столу, не зная, что сказать. Она всегда нервничала и испытывала неловкость, когда отец становился чересчур эмоциональным – а сегодня он впервые намекнул на то, что является настоящим отцом Эли. Спенсер хотела сказать отцу, что все в порядке – она простила его и лучше бы обо всем забыть. Но в глубине души знала, что это ложь.

– И что же будет дальше? – робко спросила Мелисса, теребя салфетку возле тарелки.

Миссис Хастингс глотнула газированной воды.

– Мы еще думаем, просто пытаемся понять, что произошло.

– Вы снова вместе? – ляпнула Спенсер.

– Пока нет, – объяснила миссис Хастингс. – Ваш отец снимает таунхаус в пригороде. Посмотрим, как все пойдет.

– Мы решили не торопить события, двигаться мелкими шажками, день за днем, – сказал мистер Хастингс, закатывая рукава рубашки. – Можно устраивать такие семейные ужины хотя бы раз в неделю. Общаться, вместе выходить куда-то. Что ж… давайте начнем. – Он потянулся через стол, схватил ломтик чесночного хлеба и откусил с громким хрустом.

Плавно потянулся ужин, без разговоров о достижениях за день, без хвастовства друг перед другом, без обидных оскорблений, замаскированных под комплименты. Наконец до Спенсер дошло, что происходит. Они стали… обычными людьми. Вероятно, именно так каждый день ужинают в большинстве семей.

Спенсер намотала на вилку щедрую порцию спагетти и запихнула ее в рот. Ладно, может, это и не такая семья, о которой она всегда мечтала. Возможно, ее родители уже не сойдутся, и отец останется в арендованном таунхаусе или переедет в собственный дом. Но, если они смогут просто разговаривать о чем угодно – если действительно будут интересны друг другу, – значит, многое изменится к лучшему.

Когда миссис Хастингс принесла вазочки с мороженым Ben & Jerry’s и четыре ложки, Мелисса под столом наступила Спенсер на ногу.

– Хочешь приехать ко мне в таунхаус на выходные? – прошептала она. – В Филли[27] открылось море крутых клубов и ресторанов.

– Ты серьезно? – Спенсер ушам своим не верила. Мелисса никогда еще не приглашала ее к себе в таунхаус.

– Ага. – Мелисса кивнула. – Гостевая комната в твоем распоряжении. И я даже позволю тебе переставить книги на полках. – Она подмигнула. – Может, ты расставишь их по цвету и размеру, а не в алфавитном порядке.

– Заметано, – хихикнула Спенсер.

Два ярко-розовых пятна зажглись на щеках Мелиссы. Она выглядела счастливой. Теплое чувство все шире разливалось в душе Спенсер. Всего несколько недель назад у нее было две сестры. Теперь осталась только одна. Но, возможно, Мелисса и есть та единственная сестра, которая ей нужна. Возможно, Мелисса даже сможет стать сестрой, о которой Спенсер всегда мечтала… и Спенсер станет такой же сестрой для Мелиссы. Наверное, надо просто дать друг другу шанс.

35 Эмили Филдс предает земле самое дорогое

Вместо того чтобы ехать из госпиталя прямо домой, Эмили свернула на Гошен-роуд. Холмистый, живописный маршрут пролегал мимо молочных ферм, осыпающейся каменной стены времен Войны за независимость и огромного поместья, на просторах которого умещались аж три отдельных гаража и собственная вертолетная площадка.

Наконец она остановилась у кованых ворот кладбища Сент-Бэзил. Быстро сгущались сумерки, но ворота еще были открыты, и на парковке стояла пара машин. Эмили притерлась рядом с джипом Liberty и заглушила двигатель. Она посидела немного в машине, пытаясь восстановить дыхание. Потом полезла в бардачок и вытащила оттуда полиэтиленовый пакет.

Ее кеды Vans утопали во влажной, мягкой траве, пока она брела мимо могил со свежими цветами и американскими флагами. Эмили очень быстро нашла надгробие, красиво вклинившееся между двумя соснами. «Элисон Лорен ДиЛаурентис». Удивительно, что могила осталась, в то время как семья Эли покинула Роузвуд навсегда.

И что на самом деле здесь покоилась вовсе не Эли, а Кортни.