Особо опасный преступник

Перечисленные психологические особенности М. позволяют понять и то, почему она попала под влияние тех, кто готовил ее к роли смертницы, и то, почему она все-таки отказалась взрывать себя, хотя именно эта женщина в силу последнего обстоятельства не может считаться типичной некрофильской личностью. Так, прямолинейность и импульсивность, чувство ответственности и обязательность объясняют, почему она попала под влияние террористов. Высокая сенситивность, склонность остро реагировать на угрозы дают возможность понять ее колебания в решающий момент и окончательный отказ взорвать себя.

Может показаться, что женщина, которая взорвала себя, тем самым взорвала все мифы о женской слабости, покорности и порабощения. Но так только кажется и притом не очень вдумчивому глазу: как раз то, что они взорвали себя, чаще всего говорит об их слабости, покорности и порабощении. Однако, разумеется, не всегда, поскольку иногда, пусть и в редких случаях, они сами проявляют инициативу, хотя их мир и предопределенность выбора все-таки диктуются мужчинами. Женский самоубийственный терроризм есть одна из самых ярких форм эксплуатации женщин, весьма характерных именно для традиционных обществ. Женщины-террористы были очень активны в Европе в 60-70-х гг., но не были самоубийцами, потому что сформировались и выросли совсем в других социальных условиях. Суицидальных действий от них никто и не требовал, они не были обучены в военном плане, их готовили только к самопожертвованию террористического характера; они никогда не были полноправными членами преступных террористических групп, они были только орудиями.

Из практики чеченских террористов известно, что они смертницами иногда делали даже собственных сестер и других родственниц. Правда, не совсем понятно, почему в террористических целях использовались люди, ведь взрывное устройство можно беспрепятственно принести в любое людное место, а затем взорвать его с помощью дистанционного управления. Очевидно, использование женщин все-таки было безопаснее для террористов, поскольку каждый пронос и оставление в нужном месте взрывного устройства в немалой степени опасно для них.

Женская душа вообще склонна к жертвенности, особенно ради своих детей или любимого мужчины, что нередко бессовестно эксплуатируется. Женщины более чутки, им в большей степени свойственно чувство вины.

Выявление, учет и оценка отдельных психологических особенностей личностей террористов-самоубийц, как бы ни были важны полученные сведения, не позволяют понять и объяснить все исследуемые явления в целом. Нужны еще более широкие обобщения, обращения к скрытым, потаенным механизмам человеческого поведения, глубинным мотивам. Научное исследование здесь ни в коем случае не может ограничиваться только учетом их внешних, пусть и глобальных разрушительных действий.

Пониманию личности террористов-самоубийц и мотивов их поведения может способствовать взгляд на них как на некрофилов, однако здесь потребуются весьма немаловажные объяснения. Некрофилия — разностороннее явление, как уже утверждалось выше, совсем необязательно, чтобы все некрофилы были преступниками. Она способна стимулировать и общественно полезное поведение. В то же время такая человеческая особенность может быть как врожденной, так и приобретенной. В последнем случае она возникает в результате неблагоприятных, порой очень неблагоприятных, трагических жизненных обстоятельств, изменяющих все отношения индивида к самому себе и миру, его смыслы и цели. Тогда он видит в смерти решение всех своих проблем и поэтому стремится к ней. Этим пользуются террористы, подводя свои жертвы к смерти, совершению самоубийственных террористических актов. Для них они делают смерть близкой, понятной, целесообразной.

Так поступало японское командование в годы Второй мировой войны, готовя камикадзе. Это было признаком слабости японской армии. Так поступало коммунистическое руководство СССР во время Великой Отечественной войны, с помощью пропаганды толкая Матросова и его последователей на верную гибель. И это тоже было признаком слабости СССР, и еще убедительно свидетельствовало о том, что человеческую жизнь власть ни во что не ставила.

Вместе с тем террористы вполне могут ощущать свое особое назначение, воспринимать себя исполнителями особой миссии, считать, что они не похожи на других людей. Подобное ощущение поднимает их в собственных глазах, не оставляя места для сожаления и чувства вины; конечно, они не считают себя ущербными или неполноценными. То, что содержанием их миссии является убийство, их совершенно не смущает, поскольку, в отличие от подавляющего большинства людей, они не видят в этом повода для осуждения. Экстраординарное состояние сознания, которое испытывают некоторые из них, убеждает их в своей избранности.