Особо секретное оружие

Виктор Егорович бросает автомат и потряхивает руками, сбрасывая «включение». На это уходит два десятка секунд.

– Ты же обещал мне вести себя честно... – с укором говорит Зинур, которому уже нацепили на запястья наручники.

– Я и веду себя честно... – отвечает Алданов. – Я обещал только одно – дождаться Абдукадырова, чтобы поговорить с ним. Я мог бы и один его дождаться, убив всех вас... Но капитан Рославлев пожелал с вами поговорить...

* * *

– Куда едем-то? – в третий раз спрашивает водитель. Уже сердито спрашивает, голос повышая, что ему, кажется, вообще-то не свойственно.

Талгат испуганно вскидывает голову. Впечатление такое, что он задремал с открытыми глазами, вышел из мира окружающего в какой-то другой мир и вернулся только с великим трудом. Еще один предвестник ступора...

– Ты меня знаешь? – тихо спрашивает он водителя.

– Ну как знаю... Мне сказали, стоять в аэропорту... Сказали, четыре человека сядут в машину... Сказали, везти куда прикажут... Вот и сели... Вот и знаю...

– Как зовут меня – знаешь?

– Откуда я могу знать...

– Не предупредили?

– Нет. Слышал, вас Талгатом Хамидовичем называют... Вот и все...

– Абдукадыров моя фамилия... Талгат Абдукадыров... Слышал?

– Талгат Абдукадыров... – повторяет водитель. – Нет, не слышал...

– Запомни... Сгодится...

– Едем-то, спрашиваю, куда?

– Пока выезжай на шоссе, там налево...

Водитель повышает скорость. Талгат кладет на переднюю панель сложенную в несколько раз карту и опять проваливается в забытье, дремлет, не очень понимая, что вокруг него происходит за собственными, непонятными ему самому мыслями.

– Там голосуют... Тормознем?

– Нам попутчики не нужны... – тихо говорит Талгат, но все же голову поднимает и тут же вскидывается, сам обе ноги выпрямляет, словно желает на педали сцепления и тормоза надавить.

– Тормози... – хрипит глухо, со стоном и опять хватается за руль. – У тебя оружие есть?

– Зачем мне оружие... На каждой дороге проверяют...

Машина останавливается в трех метрах от человека, стоящего на шоссе с поднятой рукой. Рядом скамейка и столб с указателем автобусной остановки. Талгат молча и тупо смотрит в лицо этого человека. Тот подходит, наклоняется.

– Привет, мужики... До Ярославля? Не подбросите...

Талгат не отвечает ничего, только смотрит в эти знакомые до боли глаза. Они светятся приветливой улыбкой... Они иногда могут и так светиться, точно так же, как яростью... Когда-то они улыбкой светились при взгляде на Талгата, а вчера вечером светились яростью оттого, что не могли его увидеть...

Талгат открывает дверцу и выходит. Стоит прямо и смотрит на человека.

– Ты что, не узнаешь меня?.. – спрашивает со скрипом в голосе. И в горле все пересохло, и слюны во рту нет. Он уже видит ответ этого человека. Ни за что бы Сохно не пожелал «не узнать» Талгата, ни за что не захотел бы упустить.

– Мы знакомы? – спрашивает Сохно и поднимает вопросительно брови.

– Я – Талгат... – кричит Талгат. – Я – Талгат...

– Очень приятно... Я – Сохно... Толя Сохно... А чего кричишь-то?..

– Толя! Я Талгат Абдукадыров! – Талгат хватает Сохно за грудки джинсового костюма. Тот легким ударом отбивает руки и делает шаг назад, всей позой демонстрируя, что готов ударить при новой попытке захвата.

– Не барбось, паря... – говорит Сохно. – Я хорошо знаю Талгата Абдукадырова. Мы с ним не один год вместе в Афгане летали и ползали... Я тебя не знаю...

– Я – Талгат... – стонет Талгат и садится в машину, закрывает лицо руками. Видно, что он плачет. – Поехали... – командует он.

– Ноги уберите и дверцу закройте, – напоминает водитель. – Что случилось-то?..

Машина набирает скорость. Талгат оборачивается и смотрит на Сохно. Тот смотрит вслед машине и покручивает пальцем у виска.

– Я похож на сумасшедшего? – спрашивает Талгат.

– Да странно как-то вы себя ведете... – Водитель пожимает плечами с легким испугом и слегка косит взглядом в сторону Талгата.

Талгат плачет... Но все же не забывает, куда они едут.

– Тут, в карте... Карандашом обведено... Деревня... Как въедешь, пятый с правой стороны дом... Туда... И быстрее... Лети...

* * *

Талгат приезжает, когда Виктор Егорович завтракает вместе с шестью чеченцами, привезенными на замену увезенным альфовцами. Его никто не встречает. Он стучит в калитку громко, требовательно. Выходит высокий чеченец, распахивает калитку.

– Тебе чего?

– Не понял... – оторопело говорит Талгат. – Где Зинур?

– Ну, я – Зинур...

– Кто из нас сошел с ума – ты или я... – В голосе Талгата уже совсем нет уверенности. Он просто спрашивает. И очень даже вежливо.

– Чего тебе надо?..

– Алданов где?

– А ты кто такой?

– Я – Талгат Абдукадыров.

– Не лепи горбатого, дедок... Был бы ты помоложе, я бы тебе сейчас прописал между глаз...

С крыльца спускается Алданов.

– Кто тут меня спрашивает?

Талгат сразу узнает его. Но видит, что Алданов смотрит на него самого, как на чужого. Это и не мудрено – столько лет прошло. И не был он тогда седым, и не носил тогда бороду...

– Я спрашиваю. Я Талгат Абдукадыров.

– Зачем через порог говорить, хотя бы во двор войди...