Особо ценный информатор

– Мы стоим на грани большого передела мира. Запускается большой механизм движения тайных сил. В Ираке уже отобрано американцами пятьсот боевиков из числа ИГИЛ. Они бежали из Сирии. И не просто боевики, а выходцы из бывшего Советского Союза. Многие уже забыли русский язык или говорят на нем так, что никто понять не может. Таких мы отсеиваем. Их передислоцировали на отдельную территорию. Разбили по командам. Выстроили макеты, условные, конечно, что им предстоит захватить. В Нарве – крепость, ну и так далее, как выбрали вы и ваши товарищи. Для таких вот псов войны это не составит труда. Все разговоры, команды – только на русском языке. Радиоперехват в Сирии работал прекрасно, спасибо друзьям из Израиля. Команды, обращения, порой даже юмор – все идет в ход. Ни у кого не должно быть сомнений, что перед ними русский спецназ.

– А если они попадут в плен? Не к нам, а, например, к полиции?

– В плен?! – Браун посмотрел на Тамма, как на первоклассника смотрит выпускник. – Не будет пленных. О чем вы говорите! Сначала будет неудачный штурм силами полиции, но боевики и «ряженые националисты» с большим перевесом отобьют. Потом будет самое интересное. Зарин. Что вы глаза выпучили? Я у вас об этом спрашивал при первых встречах. Именно зарин. Чтобы потом у мирового сообщества не было сомнений, что в Сирии все химические атаки были проведены Асадом и русскими. После одномоментного проведения химических атак в Эстонии, Латвии, Литве все поймут, что во всем виноваты коварные русские. И что выводы подконтрольной нам совместной комиссии ООН – ОЗХО (Организация по запрещению химического оружия), что все атаки зарином были проведены проправительственными силами Сирии, верны.

– Будут жертвы. – Тамм с трудом сглотнул слюну, пересказывая диалог.

– Друг мой! Вы же военный человек! Жертвы необходимы на войне, иначе это не война. За военных и силы НАТО не волнуйтесь. За две недели до начала событий все они будут выведены из района возможного поражения. А как только случится неудачный штурм полиции, то начнут неспешно выдвигаться в район химической атаки и добьют тех, кто воюет против демократического режима в Прибалтике. Ядовитое облако накроет их самих…

– И мирное население, что рядом…

– Увы, все так. Но, по нашим подсчетам, ущерб не должен превысить более тридцати тысяч человек. Это максимальный ущерб. Если ветер будет попутный, то и в России, в Ивангороде, тоже будут жертвы. Так сказать, возмездие! Поэтому и берутся максимальные жертвы. Но боюсь, что будет не более пяти тысяч.

– А как доставите такое количество зарина? Да и экспертиза сможет установить, где он произведен, хотя бы приблизительно. Россия же заявила, что уничтожила все запасы химического оружия.

– Вы умны для военного, – внимательно посмотрел на Роберта Браун. – Я говорил вам об этом неоднократно. Гитлер принимал всегда половинчатые решения. В Германии, под видом разработки борьбы с насекомыми, согласно Версальскому договору, в 1938 году был изобретен этот газ. Он поступил на вооружение немецкой армии. Тогда уже стояли на вооружении «Табун», «Фосген». Все было готово к боевому применению – и артиллерия, и минометы, и авиация. У Франции также были значительные склады с химическим оружием, они достались вермахту. Тем самым немцы значительно увеличили запасы химического оружия, но Гитлер так и не применил его. Травить евреев и русских «Циклоном» в концлагерях мог, а вот на поле боя использовать не смог. Вот такой он был. Обвиняли немецкую армию в использовании боевых отравляющих веществ в каменоломнях под Керчью. Но там было иное. Смесь угольного оксида и этилена. Потом подрыв этой смеси, и объемный взрыв, с высокой температурой. Жаль, что не поставили на вооружение эту технологию, тогда Красной армии был бы нанесен значительный урон и ущерб. Ну, да ладно. Надо извлекать уроки даже из неудач. Так вот, зарин будет изготавливаться на месте. Специалисты уже выехали на места проведения операций, оценили. Понравилось. Что выбранная вами крепость в Нарве, что в Литве и Латвии. Там, правда, ущерб будет минимальный. Но они – массовка на сцене. Солирует Эстония. Все остальное – декорация.

Тамм встал из-за стола, подошел к холодильнику, достал мой любимый коньяк, плеснул в кружку и молча выпил:

– Я же сам их на Нарву вывел! Сам, своими руками! У меня там полно знакомых, как среди русских, так и эстонцев. В Ивангороде тоже много. Литовец и латыш быстро чухнули, что к чему, и выбрали глухие деревни. Оттуда местные, по привычке, разбегутся, пострадают только полицейские. Как же мне хреново-то!!! – обхватил он голову руками.

Сказал как можно жестче и сухо:

– Возьмите себя в руки! – как можно суше и жестче проговорил я. – Вы на войне. Невидимой, но от этого не менее кровопролитной. Надеюсь, вы не раскисли при Брауне?

Роберт оторвал руки, посмотрел на меня: