Особое назначение

— Может, хлеба хочешь? — предложила Настя.

— А есть? — поднял голову Алексей.

— Немного, — Настя протянула ему ломоть хлеба.

Алексей разломил его пополам, одну половину взял себе, другую отдал Насте и, отламывая хлеб маленькими кусочками, принялся устало жевать.

— Ты чего такой, Леша? — подсела к нему Настя.

— Дружка своего встретил... — медленно пережевывая хлеб, ответил Алексей. — С передовой только...

— Ну? — подошел поближе Санька.

— Остановили беляков, а вот надолго ли... Прут, сволочи! — Алексей даже поморщился, как от боли. — А тут еще контра опять зашевелилась... Я в Чека насчет запасных частей ходил.

— Чека-то при чем? — не понял Степан.

— Части нам со склада выписывали, оказывается... — объяснил Алексей. — И накладные есть, все честь по чести! А до нас не довозили.

— Вот гады! — выругался Степан. — Инструмента тоже никакого!..

— А без броневиков — зарез. — Алексей собрал с ладони хлебные крошки и ссыпал их в рот. — Надо жать, ребята!

— Чем жать-то? — зло спросил Степан. — Голыми руками?

— Хоть руками, хоть зубами, — обернулся к нему Алексей. — Плохо на фронте.

Он замолчал и начал перекидывать костяшки тяжелых счетов, лежащих перед ним на столе. Дни и ночи беспрерывных боев пересчитывал? Убитых или раненых?

Все угрюмо молчали. Слушали, как сухо щелкают, будто стреляют, кругляшки на счетах.

Федор вдруг снял с себя треух и шмякнул об пол:

— Без инструмента сробим!

Санька лихо завернул рукава своей кацавейки и крикнул:

— Даешь!.. Пошли, Леха!

Алексей опять провел ладонью по лицу и сказал:

— Сейчас... В глазах карусель какая-то.

— Поспать бы тебе... — вздохнула Настя.

Алексей только усмехнулся и потер лоб:

— Самое главное забыл... По решению Петроградского комитета комсомола формируется рота особого назначения.

— На фронт, братва! — закричал Степан. — Ура!..

— С фронтом придется подождать, — покачал головой Алексей. — Нам поручается охрана революционного порядка в городе. Это по ночам.

— А днем? — спросила Глаша.

— Броневики, — ответил Алексей и встал. — Так что отсыпаться потом придется! Пошли в цех.

Алексей направился к дверям, но со двора вошел в гараж невысокий человек в кожанке и коричневых крагах. Остановился в дверях и громко сказал:

— Здорово, работнички!

— Здравствуй, товарищ Павлов, — пожал ему руку Алексей. — Что с инструментом?

— Завтра обещали, — ответил Павлов, на ходу скидывая кожанку. Подошел к столу, снял с гвоздя на стене спецовку и, надевая ее, весело продолжал: — Я из них там всю душу вытряс! Понасажали, понимаешь, саботажников! Ему доказываешь, что инструмент негодный, а он тебе циркуляры в нос тычет! А как с запасными частями, Леша?

— Будут, — коротко ответил Алексей.

— Вот это хорошо! — заулыбался Павлов. — А то из дерьма конфету делаем! — Подошел к броневику и похлопал по корпусу ладонью: — Ну что, бедолага?

— С рессорой не знаем, что делать, — сказал Санька.

— Дай-ка ключ! — присел на корточки Павлов. Обстукал рессору гаечным ключом, кинул его в угол и легко поднялся:

— Сваривать надо. Трещина. А ну, братка, давай инвалида в цех!

Он подпер плечом корпус броневика. К нему подбежали Степан, Федор и Санька. С другой стороны уперлись в боковые стенки руками Алексей и девчата.

— Раз, два, взяли! — скомандовал Павлов. — Еще взяли!..

Броневик медленно катился к выходу. У самых дверей Павлов крикнул:

— Саня, захвати домкрат!

— Сделаем! — весело откликнулся Санька и побежал в угол, где лежали инструменты. Он с трудом поднял тяжелый домкрат и потащил его к дверям. На чердаке опять заворковали, забили крыльями голуби. Санька опустил домкрат на пол, осторожно ступая, подошел к лестнице, сел на ступеньку и замер, смешно вытянув шею. Увидел входящего в гараж Федора и отчаянно замахал на него руками.

— Ты чего? — остановился к дверях Федор.

— Эх!.. — встал с лестницы Санька. — Спугнул!..

— Кого? — оглянулся Федор.

— Голубей, — направился к лежащему на полу домкрату Санька. — Зачем вернулся?

— Тебе пособить. — Федор взял у Саньки домкрат и взвесил его на руке: — С полпуда потянет!

— Я бы и сам снес... — улыбнулся ему Санька. — Слушай, Федя... А ты почему в Союз не вступаешь?

Федор нахмурился и нехотя ответил:

— Погожу. Я человек основательный, разобраться мне надо. Пошли, что ли?..

— Пошли, — кивнул ему Санька и вдруг дернул Федора за рукав! — Тихо!..

— Чего такое? — испуганно присел Федор.

— Во!.. Слышишь? — поднял голову Санька. — Опять! — И жалобно попросил: — Федя, снеси домкрат, а? Я залезу, посмотрю... Вдруг турманок мой к ним прибился. Взгляну хоть на него! А, Федя?

— Не свалишься?

— Это я-то? — присвистнул Санька. — Нет такой крыши, с которой бы я свалился!

— Ну, лезь! — засмеялся Федор.

Санька побежал к лестнице, застучал ботинками по железным ступеням и скрылся на чердаке.

Федор взвалил на плечо домкрат и вышел из гаража.

На чердаке было темно. Только из слухового окна косо падал луч света и освещал узкую полосу засыпанного опилками пола. Санька огляделся, услышал, как голуби царапают лапками жестяную кровлю, и полез на крышу.