Особое назначение

— Да нет... — успокоил его генерал. — Молчит пока Москва. Коми зато волнуется! Прокурор оттуда конвоиров прислал с требованием этапировать Рыскалова к ним.

— Так... — Тимохин без приглашения сел в кресло у стола генерала. — И что же нам делать? Какие будут приказания?

— Я этих конвоиров обратно наладил, — объявил генерал. — Написал, что болен Рыскалов. Соврал! А может, есть у него болячка какая-никакая, а? Хорошо бы!

— Да здоров он как бык! — озабоченно почесал в затылке Тимохин. — Нервы разве шалят!

— С нервами в больницу кладут? — с надеждой спросил генерал.

— В психушку только, — ответил Тимохин.

— Психушка не подходит! — покачал головой генерал. — Ладно! Пока эти конвоиры обратно доберутся, пока то да се... Живите спокойно! А там подумаем!

— Значит, в Коми уже известно, что Рыскалов у нас?

— А ты как думал? — сощурился в усмешке генерал. — Службу нашу недооцениваешь! У нас с тобой одна надежда — на Генерального! Будем ждать!

— Ждать так ждать... — вздохнул Тимохин. — Разрешите идти?

— Разрешаю, — кивнул генерал. — Ты все-таки поспрошай у Рыскалова насчет болячек. Может, что и припомнит! Ревматизм какой-нибудь... Или этот... хондроз... А мы его с острым приступом в нашу больничку! Понял?

— Так точно!

— Все. Иди!

...В один из вечеров, когда Тимохин и Рыскалов приканчивали очередную яичницу, уже отужинавший Вовка вертелся у окна в кухне, с завистью прислушиваясь к глухим ударам мяча во дворе — мальчишки гоняли в футбол, — приклеился носом к окну и сообщил:

— Машина во двор въехала! С красным крестом!

— «Скорая»!

Пока Тимохин соображал, кому в доме понадобилось вызывать «скорую», — люди здесь жили в основном молодые и крепкие, — в дверь позвонили. Вовка пошел открывать, и в прихожей появились два дюжих санитара и фельдшер.

— Рыскалов здесь находится?

— Я — Рыскалов, — поднялся из-за стола Алексей.

— Мы за вами. Собирайтесь, в больницу поедем.

— В больницу? — удивился Рыскалов. — Зачем? Я здоров!

— Предписано отвезти, — сказал фельдшер.

— Давай, давай, Алексей! — подтвердил Тимохин. — Так нужно!

Рыскалов пожал плечами, кинул в портфель полотенце, мыло, зубную щетку, щелкнул замками и с порога попросил Тимохина:

— За Вовкой присмотрите.

— Не беспокойся, — кивнул ему Тимохин и повторил: — Так надо!

— Надо так надо! — ответил Рыскалов и обернулся к санитарам: — Пошли, ребята!

Вскоре после их ухода раздался телефонный звонок. Тимохин снял трубку:

— Тимохин слушает.

— Это ты, подполковник? — услышал он голос генерала. — Увезли?

— Увезли, товарищ генерал.

— Ну и хорошо!

— А что случилось?

— Прокурор из Коми прикатил. Собственной персоной! Поговорил бы с ним. Я врать не очень ловок!

— А я, по-вашему, ловок?

— Ты — следователь. Сделаешь непроницаемое лицо — и порядок, а у меня не получается!

— А где он сейчас?

— Прокурор-то? В гостинице, где ему быть? Завтра с утра будет меня доставать. Так что не обессудь — я его к тебе налажу. Все. Будь здоров!

— До свидания, товарищ генерал.

Тимохин повесил трубку и сказал Вовке:

— Давай-ка, герой, умываться и спать.

— Еще «Малышей» не было! — кивнул на телевизор Вовка.

— Ложись, ложись... Телевизор я тебе включу, музыку послушаешь и заснешь.

— А мультики? — ныл Вовка.

— Мультики на сегодня отменяются.

Тимохин уложил Вовку, включил телевизор и сел за письменный стол.

Вовка уже спал, когда раздались короткие телефонные звонки:

— Междугородная! — определил Тимохин и снял трубку: — Слушаю!

— Виталий Иванович? — услышал он голос Ирины. — Как вы там?

— Мы-то ничего! — бодренько ответил Тимохин. — Вы куда пропали?

— Закрутилась маленько... — виновато призналась Ирина. — Купила кое-чего...

— Так... — вспомнил Тимохин слова генерала. — А по делу что? В прокуратуре были?

— А как же! В первый же день, как приехали. Все бумаги передали! Вот Василий Данилович трубку у меня вырывает!

— Алло, Виталий! — послышался голос Шульгина. — Это я! Шульгин!

— Узнал! — ответил Тимохин. — Какие новости?

— Да все вроде в порядке! Были в прокуратуре... Разговаривали со следователем по особо важным делам... Протест ваш удовлетворен.

— Да ну! — обрадовался Тимохин. — А мы тут сидим, гадаем!

— Пошли к вам бумаги. Прокурору и в управление. Только ты особо не радуйся! Насчет следствия частное определение имеется!

— Переживем! Прокурор тут из Коми... Как думаешь, сказать ему или нет?

— А он знает!

— Каким образом?

— Через Москву ехал. В курсе он... Слышишь?

— Слышу! Спасибо тебе за хлопоты! А насчет частного определения не волнуйся!

— Мне-то чего волноваться? Тебе к сведению принимать!

— Считай, что уже принял. Когда обратно?

— Билеты на завтра взяли.

— Ждем!

— Ага! До встречи! Коньяк с тебя!

— Будет сделано!

Тимохин повесил трубку, постелил в своей маленькой комнате, лег, но уснуть не мог. Думал о том, как ему завтра разговаривать с приехавшим прокурором.

Тот ждал его в коридоре управления и, когда Тимохин открыл дверь своего кабинета, вошел туда без приглашения, кинул на стол папку с бумагами, сел в кресло и представился:

— Коноплев Илья Матвеевич. Республиканская прокуратура. Вот мое удостоверение.

Тимохин мельком взглянул на раскрытое удостоверение:

— Вы по поводу Рыскалова?