Особое назначение

Сотрудники 3-й бригады продолжали поиски неизвестного подростка с замашками первоклассного взломщика. Искали вслепую, без примет, не зная возраста, роста, цвета глаз и волос. Предполагали лишь, что с кем-то в городе он связан: должен ведь где-то спать, есть, сбывать краденое. Бычков все розыскные мероприятия одобрил, даже подкинул кое-какие свои соображения, но сам думал только об одном: как пацан — а то, что в магазинах шуровал мальчишка, было установлено! — мог разобрать кирпичную кладку подвалов? Помогал ему кто-нибудь из взрослых? Даже если так, то почему ни один кирпич не расколот? А известковая крошка мокрая. Смачивали чем-то? Бычков тогда не поленился, собрал крошку в конверт — так он и лежал у него в сейфе. И все эти дни у него в голове занозой сидела одна мысль: не смачивали ли кладку какой-нибудь особой жидкостью? Не химия ли это? Не один раз он уже порывался идти с этими своими сомнениями к начальству и каждый раз передумывал: засмеют дурака! Сунулся было к своей милицейской науке, но куда там! «Пальчики» сличить могут, оружие отстреляют, а насчет химии — кишка тонка! Подался Бычков со своим конвертом на Судостроительный, к бывшим своим товарищам по работе. Была у них там какая-то хитрая лаборатория. Кешка Голубев, старый его приятель еще по рабфаку, повертел конверт, высыпал на ладонь известковую крошку, понюхал и сказал:

— В принципе, конечно, такой анализ сделать возможно. Но не у нас. Профиль не тот!

Забрал Бычков свой конверт, пошатался по стапелям, загрустил до невозможности, потом разозлился, сел в трамвай и поехал на Загородный проспект, в Техноложку. Добился там самого главного профессора-химика, втолковал ему, что к чему, тот помочь согласился и вчера вернул Бычкову конверт с известковой крошкой и выдал официальную бумагу на бланке и за печатью. В ней говорилось, что стена в подвале была смочена особым химическим составом, который обладает способностью разрыхлять известь, скрепляющую кирпичную кладку. Всех ингредиентов указать не могут. Для этого необходим сам препарат, который они разложат на составные. С этой бумагой и пришел он в кабинет Коптельцева. Тот долго читал бумагу, потом передал ее Юрскому, почесал пальцем свои редкие, с рыжинкой волосы и сказал:

— Что же он... пацан этот... химик, что ли, по образованию? Рабфак кончил?

— Рабфак вряд ли... — усмехнулся Юрский. — А воровской факультет где-то закончил. Да, видать, с отличием!

— За этим малолеткой крупный вор вырисовывается, — соглашаясь, кивнул Коптельцев. — Пахан! — И обернулся к Бычкову: — Прошелся я по всем нашим делам. Подламывали магазины, не без того... Но без химии. Вручную, как говорится... Ломиком! Правда, дела эти не так, чтобы очень давние. Старый-то архив сгорел! — Помолчал и спросил: — Ты про Кренева Ивана Владимировича никогда не слыхал?

— Нет, — покачал головой Бычков.

— Ну да!.. Молодой еще... — кивнул Коптельцев. — Был такой сыскарь. Еще при царском режиме славился. Потом с нами работал. Отлично работал, должен тебе сказать! А мы, дураки, его погнали. Как же! Из бывших!

— Ты-то не гнал, — хмуро заметил Юрский: — Зачем напраслину на себя возводишь?

— Брось, Петр Логвинович! — отмахнулся Коптельцев. — Не гнал, но и не отстаивал. Молчал в тряпочку!

— А что бы ты сделал? — усмехнулся Юрский. — Самого бы погнали!

— Вот-вот! — досадливо поморщился Коптельцев. — Слаб в коленках оказался! За место свое дрожал!

— Место бы тебе нашли, — невесело сказал Юрский. — Далековато, правда!

— Не об этом я сейчас!.. — нахмурился Коптельцев. — Вроде жив он, здоров... Справлялся я как-то...

— Кто? — не понял Бычков.

— Да Кренев же! — рассердился Коптельцев. — Неужели непонятно? Поинтересовался бы у него насчет этого дела. Может, что и вспомнит! Адрес его у нас в канцелярии есть.

— Сделаю, Александр Алексеевич, — без особого энтузиазма согласился Бычков.

— И вот что... — поискал слова Коптельцев. — Он человек обиженный... Так ты как-нибудь поделикатней, как говорится... Без напора! Скажи, помнят его, привет от меня передай... В общем, найди подход к человеку!

Коптельцев пошарил в карманах и рассмеялся:

— Ты смотри, а?! Когда она успела... Ну, Зинаида! — и все еще смеясь, объяснил: —Супружница моя папиросы конфисковала! А я и не заметил. И работает!.. Дайте кто-нибудь закурить!

— У меня трубка. — Юрский демонстративно вынул из кармана гимнастерки трубку.

— Гони курево, Виктор! — насел Коптельцев на Бычкова.

Бычков заметил, как посмотрел на него Юрский, и, заметно покраснев, сказал:

— Сам маюсь, Александр Алексеевич! Кончились!

— Ну жуки! — покрутил головой Коптельцев. — Ну деятели! — Покосился на пустую пепельницу на столе и вздохнул: — Ладно! Идите!..