Особое назначение (сборник)

Обо всем этом сторож, естественно, не подозревал. Да и вообще дела начальства его не волновали. Но зато очень беспокоило известие, полученное сегодня от дочери Клавдии, которая живет в соседнем селе. Записку привез ее сосед. Клавдия уведомила, что любимая дедова внучка Катюша заболела воспалением легких, и сельская фельдшерица мучает ее уколами. Вспомнив о записке, Алексей Прокофьевич помрачнел, расстроился и решил утром отпроситься у Протопопова на сутки, чтобы съездить к больной внучке. Одну ночь у магазина может подежурить и старуха.

В успехе своей затеи Решетов был далеко не уверен. Строгий с подчиненными, директор вполне мог и не отпустить. Если бы старик мог читать чужие мысли на расстоянии, то он не стал бы терзать себя сомнениями. Именно в этот момент Протопопов и Сунгатуллин ломали голову над тем, куда бы завтра вечером сплавить Алексея Прокофьевича с тем, чтобы оставить магазин без охраны. Решение, к которому они пришли, требовало отсутствия сторожа, а для этого надо было найти благовидный предлог.

Собеседники пили коньяк маленькими серебряными рюмочками. Приобрела их Протопопова в ювелирном магазине областного города после того, как у них побывал в гостях ответственный торговый работник республиканского масштаба. Этот товарищ ездил в служебную командировку за границу и рассказывал о тамошнем застольном этикете, о сервировке стола и прочих деталях заграничного быта.

Покупки жены всегда портили Протопопову настроение, так как существенно влияли на вклады в сберкассу или, хуже того, на суммы магазинной выручки, сдаваемой инкассатору банка. Он вздыхал, но помалкивал, так как, в конечном счете, и ему импонировало то, что в его квартире всегда все было модным на зависть жителям райцентра.

- Положение наше с тобой, Иван Николаевич, действительно почти безвыходное. Если ревизия нагрянет в течение ближайших двух недель - давай заранее сушить сухари, - меланхолично сказал Сунгатуллин, опрокидывая очередную рюмку.

- Неужто, Фазыл, выхода не найдем? - с тревогой спросил Протопопов, веривший в изворотливость зама.

Сунгатуллин глубокомысленно замолчал и не открывал рта до тех пор, пока Протопопова не отлучилась в кладовку за каким-то разносолом.

- Выйти из положения, конечно, можно, только человек подходящий нужен. Мы ему создаем условия, а он ломает замок в универмаге, входит в торговый зал, устраивает там кавардак и уходит. Утром мы поднимаем хай, приезжают милиция, следователь, прокурор. Потом недостачу списываем на воров. С запасом, конечно! У нас с тобой не хватает четырех тысяч, а мы спишем шесть. Для резерва на будущее. И пусть милиция ищет воров днем с огнем...

- Получается у тебя, Фазыл, все гладко, как по нотам. А где же человека-то найдем? Легко сказать - подыщи! Я его подыщу, сговорюсь, а он сбегает в ОБХСС и продаст нас.

- И то правда, - согласился Сунгатуллин, - придется обходиться без наймитов. Сами сделаем! Тем более, что в своей торговой практике я имел уже нечто подобное. Ладно. Мне пора домой, а то Фатима опять веником влепит. Договоримся завтра. Все будет в ажуре, только давай думать, как на сутки сторожа сплавить.

...Трудно сказать, кто больше был обрадован, сторож или Протопопов, когда утром в конторе магазина зашел разговор о поездке к больной внучке. Алексей Прокофьевич был ошеломлен отношением директора к его робко выраженной просьбе. Протопопов не только согласился немедленно отпустить старика, но и разрешил съездить на магазинной подводе. Мало того, он сбегал в отдел детских товаров и принес куклу.

- Вот, подари девочке от всех нас. Пусть играет и выздоравливает.

Сунгатуллин вел себя хитрей. Он знал, о чем идет разговор в конторе, но ни разу туда не зашел и впоследствии долго отрицал, что магазин был оставлен без охраны при его участии.

Продавцы раймага и покупатели видели, как обрадованный старик запрягал лошадь и вскоре уехал. Чуткость директора расценивалась как событие необычайное, ибо с подчиненными он обращался без сентиментальностей.

Не укрылось от людей и другое, а именно: некая возбужденность руководителей магазина. В течение дня Протопопов и Сунгатуллин несколько раз уединялись и оживленно перешептывались.

В конце дня Сунгатуллин принес в магазин какую-то тяжелую палку, завернутую в бумагу. Палка по весу и виду напоминала небольшой лом.

Всем этим фактам тогда никто не придал никакого значения.

Закрывали магазин, как обычно, в шесть часов вечера. Кроме Протопопова и Сунгатуллина присутствовала уборщица. Поскрипывая валенками и бурками, продавцы разбрелись по домам.

Протопопов запер замок, надел чехол, щелкнул пломбиром.

- Буду ночью выходить, поглядывать, - сказал он и, простившись с уборщицей, в сопровождении Сунгатуллина зашагал к дому.

Около девяти часов вечера директор и зам вышли из калитки. Вначале они отправились к клубу. Купили билеты на последний сеанс, но в кино не зашли. Завернув за угол, постоянно оглядываясь, они переулками пошли к площади.