Особое положение (СИ)

- Ты же поедешь с нами. - я не спрашивала, а утверждала. - Я верила, что ты не погиб. Ты не мог погибнуть, ты же… ты мой брат!

- Прости. Я ничего не помню.

Я окинула его взглядом. Аркелл по поселению хинтов ходил в просторных штанах и легкой безрукавке. На бронзовых от загара плечах выделялись нитки шрамов.

- Знаешь, откуда он? - ткнула в один из них.

- Говорю же, не помню. - ответил он уже с легким раздражением. - Получил при какой-то битве?

- Ага. - хмыкнула я. - В тот вечер ты храбро сражался с несколькими кувшинами вина на пару с Борком. Это твой близкий друг с рождения. Позорно проиграл, когда вы с ним решили, что сейчас самый лучший момент показать свою удаль и устроить скачки на аквиллах стоя. Гроны придурковатые! Я чуть с ума не сошла, пока зашивала рану. Ты же целителей не любишь! Мол, все должно заживать само!

Аквилл при этих словах скорчил гримасу и признался:

- Это очень странное поведение. Я считаю, что целители весьма полезны.

- Видимо потеря памяти каким-то образом частично вернула тебе благоразумие. - вздохнула я. - Аркелл, я сделаю все, чтобы ты вспомнил!

- Полностью согласен!

Это Ясарат вышел к нам. Уже переодевшись в старую одежду, с влажными причесанными волосами и каплями воды на смуглой коже. Я вдруг сглотнула и поспешно отвернулась.

Аркелл с исследовательским интересом наблюдал за моей реакцией на мужа с едва уловимой улыбкой на губах. Так и казалось, что вот-вот с его губ сорвётся ехидное: «Не знал, что тебя можно так легко смутить», или «Оказывается, ты умеешь краснеть, сестрёнка».

Но он продолжал молчать, и на сердце легла свинцовая тяжесть. Вроде вот он мой старший брат рядом, живой, но смотрит отстранённо, как на чужую и это ранит.

- Аркелл, нам нужно с тобой обязательно обо всём спокойно поговорить!

- Я не против узнать о своём прошлом, но прошу меня называть Расидом, я взял себе это имя.

У меня кольнуло в груди.

- Ты его где-то слышал?

- Нет. Но когда осознал, что ничего не помню, даже собственного имени, решил называть себя так.

- В детстве, когда я решила быть воином и сбегала наблюдать за твоими тренировками, ты поймал для меня самца птицы сичёнки и назвал его Расидом – рассвет идёт, чтобы он будил меня своим стрекотом, с которым они встречают рассвет и я не просыпала.

Мне так было тяжело продолжать, вспоминая наше беззаботное детство, но вздохнув и набравшись сил, стала рассказывать дальше:

- Где-то через месяц то ли я забыла закрыть клетку, то ли кто-то из служанок жен отца, которым надоел шум по утрам выпустили птицу на волю. Я плакала, а ты меня успокаивал и говорил, что Расид настоящий воин, не сдался в неволе и нашёл выход на свободу, сам придумал как открыть клетку и сбежал.

Это я уже потом поняла, что он успокаивал меня, чтобы я не винила ни себя, ни жён отца. А то могла бы им потом мстить, подбрасывая в постель дохлых мышей, жуков и змей.

- Ты тогда предложил поймать для меня новую птицу, но я отказалась, ответив, что если у такой маленькой птицы сердце воина, и она не смиряется с неволей, ища выход, то не надо её пленять. А тренировки я больше не просыпала, приходя даже раньше, чтобы доказать тебе, что не нуждаюсь в том, чтобы меня будили.

- Аркелл, ты понимаешь, что ты неполностью потерял память? Там, внутри, заперты воспоминания и нужно просто найти к ним путь.

Но он во всём сказанном обратил внимание на другое.

- Ты сказала, что у отца несколько жён. Значит, я сын вождя? Занимаю высокое положение?

- Ты не наследник, если тебя это интересует, - ответил за меня Ясарат, пока не наговорила лишнего. Я же боролась с желанием встряхнуть брата или чем-то стукнуть.

- Мы были раньше знакомы? – спросил у него Аркелл.

- Виделись, но близко не общались.

- Аркелл, скажи, что ты вообще помнишь? Как оказался у хинтов? – спросила я, упорно называя его по имени.

- Я очнулся в степи без верхней одежды, разут. Голова как в тумане.

- Ран не было?

- Что удивительно, нет. Лишь сильное чувство слабости, болела голова и очень хотелось пить. Вокруг никого не было, лишь следы от копыт лошади и людей. Вдали увидел пики гор и пошёл туда. Меня почему-то к ним тянуло.

- Ты много раз ездил к хинтам, сопровождал обозы с продовольствием. Наверное, в этом пейзаже почувствовал что-то знакомое.

- Меня искали?

- Конечно! Вернулся твой конь, седло его было в крови. Через какое-то время нашли труп рыси с клоком от твоего плаща в когтях, а потом обглоданные кости неизвестного, и обрывки твоего плаща.

- Почему вы были уверены, что на нём мой плащ?

- Он был приметный. Накануне жена отца подарила его тебе.

- Моя мать?

- Нет, наша мать умерла. Она подарила его тебе потому… да, впрочем, не важно всё это теперь.