Особое условие

– Не боюсь, потому что меньше всего думаю о женитьбе, – ответил ей, внутренне понимая, что после Арджаны вряд ли еще найдется женщина, которую я захотел бы сделать третьей женой. В груди разлилась привычная пустота, и я поспешил перевести тему: – А вы? Вы же их создательница. Почему не замужем? Или вы обручены?

– У меня иммунитет, – кратко бросила эльфийка, тоже помрачнев, и посмотрела по сторонам, заметив, что мы уже на окраине города. – Позвольте узнать, а куда мы едем?

Ее вопрос был понятен, так как, не считая нескольких домов, мимо которых мы проезжали, дорога вела мимо возделанных полей и рощи. В нескольких часах отсюда по этому пути находились заброшенные шахты.

– Туда, – указал я вдаль. – Вам понравится.

– Послушайте, вы меня совсем не знаете, чтобы делать такие утверждения. Давайте вернемся.

– А давайте пари, – предложил я. – Как раз разомнем лошадей. До конца рощи, где развилка дороги. Кто первый, тот и платит сегодня за обед.

Она хотела что-то сказать, а потом поняла и фыркнула со смехом.

– Вижу, вы уверены в своей победе.

– Можете попытаться меня переубедить, – подначил я.

– Мы не договаривались насчет обеда.

– Так что нам мешает?

– Я в женском седле.

– Так вы же эльфийка.

– Нарры вас побери! – воскликнула она, посылая свою лошадь вперед и заставляя меня глотать пыль из-под ее копыт.

Я громко рассмеялся, любуясь всадницей и давая ей немного форы, а потом пустил за ней Вольного. Сбитые с толку охранники погнались за нами, но отставали.

Признаться, Риналлии удалось меня удивить. Из своей кобылы она выжала невозможное, но с Вольным той было не сравниться. Я обогнал ее у самой развилки, придя первым, и осадил скакуна.

Помимо удовольствия от соревнования, хотелось посмотреть, как Риналлия поведет себя, когда победу вырывают практически из рук. Но и тут ей удалось меня удивить.

– С вас обед! – заявила она с видом победительницы, заставив меня улыбнуться. Кажется, за этот день я смеялся больше, чем за весь прошедший год.

– Как? И ни слова возмущения, что мы были в неравных условиях? – притворно изумился я. Все же она эльфийка и прекрасно разбирается в лошадях. Понимала же, что против Вольного у нее ни шанса, но приняла вызов.

– А смысл? Я и так это знала, но вы же хотели размять лошадей. Так чем вы собирались меня удивить?

– Вот.

Мы как раз свернули, огибая рощу, и я указал рукой на непаханые луга, покрытые голубым ковром цветущих вейгелл. Воздух был напоен их ароматом, и эльфийка сделала несколько глубоких вдохов. Уверен, что если бы не обычаи Игенборга, она бы уже давно стащила с себя корфу. И с каким восхищением смотрит вокруг!

– Как они называются?

– Вейгеллы. Существует легенда, что синие цветы…

– Разумеется, в ней не обошлось без женщины. Они олицетворяют или ее синие глаза, или слезы, – перебила она. – Не удивляйтесь, но, путешествуя, заметила эту тенденцию, связанную с легендами о цветах. Если красные – пролилась кровь, если белые – показывают невинность погибшей девушки, синие – голубые глаза красавицы, ее слезы, и так далее. Ну, вы меня поняли.

Риналлия легко спрыгнула на землю и сошла с дороги в траву. Сорвав голубой цветок, поднесла к носу, вдыхая через корфу, потом растерла его между пальцами. Я тоже спешился под недовольными взглядами нагнавших нас охранников и подошел к ней.

– Так что там с легендой? – спросила эльфийка.

– Неважно. Вы почти угадали.

– Она широко известная?

– Да. А к чему вопрос?

– Кажется, я знаю, что предложить акифу, – задумчиво произнесла она.

– Что, простите? – опешил я.

Но Риналлия встряхнула головой и уже суше произнесла:

– Не слушайте, я увлеклась. Я раньше таких цветов не встречала. Уверена, они растут только здесь. Чудесный аромат! Сладость с легким шлейфом свежести. Их особенно оттенила бы нотка древесных ароматов. Впрочем, не будем сейчас об этом.

И полностью погрузилась в созерцание. А я наблюдал, как она нагибается к цветам и осторожно втягивает аромат, чуть прикрывает глаза, точно смакует…

Великий Предок, глядя на эльфийку, я вдруг по-новому ощутил запахи вокруг.

Интересно, как быстро она добьется встречи с акифом? А когда добьется, поймет ли, с кем разговаривает?

Я всегда считал, что хороший аппетит – признак здоровья. Но мои жены и наложницы, напротив, на совместных трапезах или на пирах не ели, а клевали, точно птицы. В основном зелень и фрукты, очень мало мяса. И много напитков.

Что меня привлекало в Арджане, так это ее жизненная энергия, свобода. Я помню тот вечер, когда она пришла во дворец. Помню, как спокойно вела себя за ужином, с каким аппетитом ела. А я смотрел и понимал, что хочу продлить это мгновение, растянуть его на века.

Для обеда с Риналлией я выбрал небольшую таверну на окраине города. Здесь работал повар, которому место было во дворце, а не на простой кухоньке. Ибо мясо он готовил просто божественно!