Особое задание

Но волнения оказались напрасными. Савинков любезно принял посланцев Москвы, внимательно выслушал их доклады о работе «московских организаций», в их присутствии прочитал письмо от Павловского. Рассказы Федорова и Фомичева о «ранении» Павловского успокоили его тревогу из-за длительного отсутствия своего любимца, и он твердо решил ехать в Москву.

— Ну что ж, друзья мои, — сказал он в заключение. — Будем собираться в дальнюю дорогу.

Наметили маршрут, место перехода границы, лиц, которые будут сопровождать Савинкова в поездке.

12 августа Савинков покинул Париж и прибыл в Варшаву. Здесь в целях безопасности остановились в маленькой гостинице. Савинков изменил свой внешний вид. После нескольких часов отдыха выехали в Вильно, ближе к границе.

В ночь на 15 августа 1924 года Савинков вместе с супругами Деренталь и Фомичевым перешел советско-польскую границу.

«Высокого гостя» на границе встречали не менее высокие руководители… ГПУ: заместитель начальника контрразведывательного отдела Р. А. Пилляр и его сотрудники Пузицкий и Крикман, отрекомендовавшиеся членами «московской организации» и помогавшие «нелегальному» переходу группы Савинкова через границу.

Первым вступил на советскую землю Фомичев. Его приветствовал Федоров, вернувшийся в СССР ранее.

— Путь свободен, — сказал он. — Безопасность обеспечена, транспорт подан.

Фомичев подал условный сигнал, и через несколько минут остальная группа во главе с Борисом Савинковым вступила на нашу землю.

Путь от границы в направлении Минска продолжали на повозках. Недалеко от Минска разделились на три группы, и каждая из них двигалась пешком «самостоятельно».

Савинков одобрил такую предусмотрительность.

В первые две группы вошли Савинков, супруги Деренталь и Пузицкий с Федоровым. Фомичева сопровождал Крикман. Первые две группы должны были встретиться на Захарьевской улице в квартире у сотрудника ГПУ Белоруссии. Третья группа должна была проследовать прямо в одну из гостиниц Минска.

В Минске настроение Савинкова заметно изменилось: он стал более официальным и настороженным.

На одной из площадей Минска Федоров «нанял» два легких экипажа, и пролетки быстро понеслись по столице Белоруссии.

Савинков, напряженно озираясь вокруг, сухо спросил:

— А куда мы едем?

— На квартиру, — ответил Федоров.

Остановились, не доезжая двух кварталов до нужного адреса. Расплатились с «извозчиками» и направились к нужному дому пешком.

Поднимаясь по лестнице, Савинков спросил:

— А здесь спокойно?

— Вполне.

На «конспиративной» квартире Савинкова, супругов Деренталь и сопровождавших их чекистов Федорова и Пузицкого встретили А. Х. Артузов, его заместитель Р. А. Пилляр, уполномоченный ОГПУ по Белоруссии Ф. Д. Медведь, сотрудник ОГПУ И. И. Сосновский.

«Вождя» белой эмиграции встретили с должным почетом и радушием. Впрочем, радушие не было наигранным. Чекисты с полным основанием считали приезд Савинкова своей победой. И они были рады приветствовать своего «гостя».

Оказавшись в кругу «своих» людей и в уютно обставленной квартире, Савинков стал общительным, разговорчивым.

Накрыли стол. За ужином в непринужденной обстановке эмиссар империалистических разведок поделился с «соратниками» только что пережитыми впечатлениями, похвалил пограничников панской Польши, доставивших их к границе на замечательных лошадях в отличной упряжке, рассказал о своих личных планах, ради которых он предпринял столь рискованное путешествие.

Чекисты не спешили, терпеливо слушали «короля заговоров». А когда он, сославшись на усталость, попросил дать ему возможность отдохнуть, один из работников ГПУ, поднимаясь из-за стола, проговорил:

— Не беспокойтесь, господин Савинков. Отдых вам будет обеспечен длительный. Вы находитесь в руках ГПУ!

Савинков побледнел. Растерянно оглядел собравшихся, словно еще не веря в случившееся. Потом глухим, как бы потускневшим голосом проговорил:

— Вы победили, я в ваших руках!

При обыске у него изъяли документ на имя Виктора Ивановича Степанова, 1878 года рождения.

В тот же день Савинков специальным вагоном был доставлен в Москву.

Выйдя из автомобиля во дворе здания ОГПУ на Лубянке, он надтреснутым голосом произнес:

— Уважаю силу и ум ГПУ!

И действительно, сколько энергии, ума, таланта и героизма потребовалось проявить работникам ГПУ, чтобы перехитрить и поймать этого матерого врага Советского государства! Арест Бориса Савинкова был подлинным триумфом разведки молодого социалистического государства в борьбе с опытными и мощными разведками империалистических стран.

На предварительном следствии, а затем на суде Савинков подробно рассказал о своей преступной деятельности, обнажил перед мировым общественным мнением неприглядную деятельность ряда правительств и разведывательных органов империалистических держав, проводивших подрывную работу против Советской России.

На суде Савинков заявил о признании Советской власти и выразил готовность отдать свои силы честному служению нашему народу.