Особое задание

Анастасию Ивановну я застал дома. Это была умная, добрая старая женщина. Во время нашествия конницы Шкуро белые замучили единственного ее внука. В то время она долго прятала у себя в подполье тяжело раненного красного командира.

С ней я был более откровенен, так как был уверен в искренности и честности этой женщины, в ее добром уважении ко мне. Я спросил ее прямо:

— Скажите, пожалуйста, Анастасия Ивановна, за последние дни вам не приходилось слышать о том, что кто-то в городе собирает оружие, что замышляют убийства или еще что-то в этом роде?

Анастасия Ивановна спрятала под стол натруженные руки, выпрямилась, задумалась и сказала:

— Нет, касатик, ничего подобного я не слышала…

— Анастасия Ивановна, — задал я ей новый вопрос, — может быть, вам кто-нибудь, ну скажем, высказывал какое беспокойство за мужа, сына, отца? Ведь те, кто приходит к вам узнать свою судьбу, раскрывают душу…

— А чего же, — оживилась она, — я ведь должна знать, зачем ко мне приходят они, — иначе и карты ничего не скажут.

Анастасия Ивановна начала перечислять мне все, что ей удалось услышать от своих клиентов за последние дни, но в этих рассказах для меня по-прежнему не было ничего интересного. Я уже стал подумывать, что же делать дальше, куда пойти теперь, с кем еще побеседовать. А Анастасия Ивановна рассказывала мне тем временем про свою соседку, которая дохаживала последние дни беременности. Муж у нее служил красноармейцем в ставропольском полку. Фамилия его Прохоров, а ее зовут Авдотьей.

— Так вот эта соседка прибежала сегодня ко мне чуть свет, вся в слезах, — продолжала Анастасия Ивановна, — погадай, говорит, на мужа. Он сказал перед уходом, что но придет сегодня ночевать, что он будет кого-то арестовывать.

— Арестовывать? — переспросил я, будто очнувшись.

И вдруг отчетливо увидел кресты на своем заборе. Нет ли здесь какой связи? Кого это будет солдат арестовывать сегодня, и без нас? Уж не причастен ли к заговору полк? Я знал, что командир полка Павлов — бывший полковник царской армии, перешедший на сторону Советской власти в начале гражданской войны. В полку было еще много и других бывших царских офицеров. И хотя мы верили Павлову, верили другим офицерам, в мою душу вкралось сомнение.

Неужели мне удалось напасть на след заговора?

Нужно было немедленно действовать. Я попросил старушку сходить в полк и вызвать Прохорова, сказав ему, что жена рожает.

По недоверчивому, даже несколько осуждающему взгляду старушки я понял, что ей подобная просьба пришлась не по душе.

— Анастасия Ивановна, я ведь не ради игры хочу с ним встретиться… — Я осторожно коснулся ее худенького плеча. — Ради всего святого на земле, ради революции нашей сходите — мне нужно его видеть.

Старушка молча поднялась, прошла в сени, надела ватник и, задержавшись в дверях, сказала: «Я сейчас» — и вышла.

Я тоже вышел на улицу и остановился у изгороди.

Минут через двадцать где-то в конце улицы послышался топот. Я присмотрелся и вскоре увидел фигуру в солдатской шинели. Я шагнул ей навстречу, загородил дорогу. Солдат остановился.

— Вы будете Николай Прохоров? — спросил я.

— А в чем дело-то? — тяжело дыша, спросил солдат. — Я…

Мы прошли в дом Анастасии Ивановны. Чтобы рассеять у солдата всякие опасения, я показал ему свои документы. Он прочитал их и вскинул на меня вопросительный взгляд:

— Вы хоть расскажите мне, в чем дело-то.

— Хорошо, — сказал я, — слушайте мой вопрос. Сегодня ваш полк наметил произвести аресты в городе. Не могли бы вы мне рассказать об этом более подробно? Кого будут арестовывать и когда?

— Известно дело, контру будем арестовывать, и сегодня ночью, в 12 часов.

Я предложил Прохорову пойти со мной в губчека. Прохоров рассказал нам с Василием Степановичем, что накануне вечером Павлов целый день заседал с офицерами в своем кабинете. А уже к ночи пригласил к себе командиров отделений и объявил им о том, что в городе засела контра, что она всячески саботирует Советскую власть и что он якобы имеет приказ главкома ликвидировать эту контру. Однако приказа этого Павлов не показал. Потом Павлов велел, командирам отделений поговорить со своими подчиненными и быть готовыми к выступлению на следующую ночь.

Гадать не приходилось — Павлов подготовил полк к контрреволюционному выступлению. На собранном тут же совещании решили направить в расположение полка группу чекистов арестовать офицеров.

Во избежание вооруженного столкновения решили в полк заходить не всем и не сразу. Часть чекистов осталась на подступах к проходной и вокруг забора, огораживающего территорию полка. Савинов и я через проходную прошли в штабной корпус к дежурному.

Савинов попросил у дежурного книгу со списками комсостава полка и тут же, листая ее, спросил:

— Скажите, пожалуйста, у вас отсутствующих командиров сейчас нет?

— Никак нет, — ответил дежурный несколько растерянно, — то есть есть… отсутствует сам командир полка, он будет завтра.

— Очень хорошо, — сказал Савинов, — тогда соберите, пожалуйста, командиров — мне надо с ними побеседовать…

— Есть! — ответил дежурный и по телефону отдал распоряжение о сборе.