Особое задание (сборник)

14 сентября 1924 года, он рассказывает: "Решение Президиума ВЦИК было получено похоронной комиссией 11 февраля поздно вечером. Комиссия сейчас же избрала двух делегатов (Ярчук, Беркман), которым поручила встретиться с заключенными товарищами и сообщить им о положении дел (о решении Президиума ВЦИК от 10 февраля 1921 года. - М. Б.). С разрешения ВЧК это посещение состоялось 12 февраля".

Итак, даже идейный собрат Ярчука не отрицает, что последний был полностью осведомлен о решении Президиума ВЦИК и лично посещал заключенных анархистов накануне похорон Кропоткина. Следовательно, здесь мы уже имеем дело не просто с фальшивой версией Ярчука, а с явной клеветой на Советскую власть.

События, связанные с похоронами Кропоткина, фальсифицируются и другими анархистами. Тот же Максимов, как и Ярчук и им подобные, утверждает, что Советское правительство якобы было вынуждено освободить заключенных анархистов для участия в похоронах их идейного вождя. В упомянутой выше статье Максимова категорически отрицается и факт посылки письма дочери Кропоткина В. И. Ленину с просьбой об освобождении заключенных анархистов для участия в похоронах ее отца.

Однако это письмо сохранилось, и выше мы уже цитировали его.

Для дальнейшего подтверждения того, что письмо было написано и что В. И. Ленин сделал все необходимое, чтобы почтить память покойного Кропоткина, сошлемся на рассказ американской журналистки Луизы Брайаит, опубликованный ею в США в 1923 году. Посещая нашу страну, Луиза Брайант, шена американского коммуниста Джона Рида, обычно брала интервью у В. И. Ленина или у И. К. Крупской. Совершенно не исключено поэтому, что рассказ об освобождении анархистов, участвовавших в похоронах П. А. Кропоткина, построен на ее личных беседах с Надеждой Константиновной, а может быть, и с самим Владимиром Ильичем. "Было время, - пишет Брайант, - когда он довольно сурово покарал анархистов, по только потому, что анархисты постоянно угрожали спокойствию в стране". Однако В. И. Ленин, продолжает она далее, всегда относился с уважением к человеческим привязанностям и чувствам. "Когда умер Кропоткин, вдова и дочь умершего послали телеграмму Ленину и попросили, чтобы деятели партии анархистов, в то время сидевшие в тюрьме, присутствовали на похоронах. И Ленин под честное слово разрешил отпустить их..." ["Иностранная литература", 1964, No 11, с. 241.] Таким образом, приведенный отрывок из рассказа Л. Брайант также опровергает домыслы фальсификаторов, пытавшихся утверждать, что участие заключенных анархистов в похоронах Кропоткина - результат какой-то "политической победы" анархистов, а не акт чуткого, внимательного отношения В. И. Ленина и Советского правительства к памяти покойного ветерана борьбы с царским самодержавием, к просьбе его дочери.

Г. Оганезов

ОПЕРАЦИЯ "МОСТ"

Под мостом было подвешено 24 мины, по 15 фунтов каждая. При вступлении повстанческого штаба в Шагали под бурные крики "ура" героем шагалинского моста т. Степаняном собственноручно были преподнесены повстанческому штабу вырезанные провода и адская машина..." - так писала местная газета "Коммунист" в номере от 15 февраля 1921 года.

Всего несколько скупых, предельно сжатых строк. Но за ними скрывается подвиг советских чекистов. О нем я и хочу рассказать.

1920 год для Армении был трудным. Часть южных районов топтали турецкие захватчики. Грузинские меньшевики и банды дашнаков хозяйничали в другой части.

Тяжело было и там, где установилась Советская власть.

Саботаж, террор, направляемый опытной рукой недругов народной власти, осложняли жизнь. Чекисты прилагали все силы, чтобы навести революционный порядок на отвоеванной земле, и готовились к боям за освобождение всей территории Армении.

Однажды в ЧК поступили сведения о том, что грузинские меньшевики, занявшие станцию Шагали, заминировали железнодорожный мост и в случае наступления красных взорвут его. Председатель ЧК Амирханян выехал в Караклис (ныне Кировакан) посоветоваться с укомом партии и с руководителем дорийских повстанцев Иосифом Лазьяпом о том, как спасти мост. Все вместе решили послать на трудное дело Арташеса Степаняна, волевого, находчивого командира.

...Как-то утром на станции Шагали, неподалеку от станционного буфета появился импровизированный рынок, состоящий из нескольких корзин с продуктами и бутылей с вином. Все это привез на двухколесной арбе, запряженной ишаком, высокий, заросший черной щетиной армянин.

Вскоре вокруг "рынка" толпились покупатели. Они охотно брали яйца, сыр, кур, вино. Брали потому, что цены были ниже буфетных.

- Откуда ты, милый человек? - осушив стакан вина, спросил один из офицеров.

Торговец на ломаном русском языке ответил:

- Из Александрополя я, гаспадин. Имел богатую лавку, но турок все отнял. Бежал в Караклис. Но и большевик пе лучше турок. Хочу торговать не дают. Налог давай, говорят. Какой налог? За что налог? Опять бежал...

Однажды Степанян (а это был он) привез красивого петуха. На него сразу нашлось несколько покупателей.

- Сколько стоит твой красавец?

- Нэ продаем. Сам покупал, - категорически отказал Степанян.