Особое задание. Записки разведчика. Прыжок в ночь

Трудно было сдерживать свои подлинные чувства комсомольцу Мартынову. Там, на бирже, мордастые фашистские чиновники грубо, словно лошадей, осматривали советских людей. Плакали женщины и девушки, которым предстояла отправка в фашистскую неволю. Никто не верил ярко намалеванным фашистским плакатам, изображавшим райское житье восточных рабочих в нацистском рейхе. На этот раз все обошлось благополучно. Колю зарегистрировали и выдали соответствующий документ, снабженный его фотографией. Но вскоре пришла вторая повестка: теперь речь шла об его отправке в «великую Германию». Ночью Николай ушел из Брянска. Свои люди доставили его к партизанам, в Брянские леса.

После тяжелых кровопролитных боев отряд, в котором воевал отважный ярославский комсомолец, вышел на Большую землю для отдыха и пополнения сил. Недолгим был отдых для Николая. В один из действовавших в тылу врага отрядов срочно был нужен радист. Командование приняло решение перебросить Мартынова через линию фронта на самолете «У-2».

Начальник отдела разведки, пожилой полковник, задумчиво оглядел стоящего перед ним высокого, худощавого юношу:

- Мартынов, мы вас представляем к ордену, молодец! - Он подошел к Николаю вплотную, положил руку на его плечо, глаза его потеплели. - Отдохнуть бы тебе, парень.

- После войны отдохнем, товарищ полковник,- ответил Николай.

На аэродроме Николай встретил Петра Кравченко, летчика, который не раз летал к партизанам. Петр, всегда жизнерадостный, крепкого телосложения украинец, узнал Николая.

- Миколка, друг, значит, с тобой летим. Вот здорово!

Перелетая через линию фронта, самолет попал под обстрел вражеских зениток. Несколько осколков разорвали обшивку фюзеляжа, а один угодил в мотор, откуда сразу же вырвалось пламя и повалил черный дым. Кравченко резко бросил машину к видневшемуся далеко внизу лесу. А когда машина, охваченная пламенем, шла над лесом, он крикнул в шлемофон:

- Микола, прыгай!

Едва Николай вывалился из горящего самолета, раздался оглушительный взрыв: рванули бензобаки. Николая обдало огненной струей и больно ударило по спине. Теряя сознание, он успел раскрыть парашют.

Очнулся в густом лесу. Было холодно, и страшно хотелось пить, одежда на спине прилипла к телу. Николай спрятал парашют и, превозмогая боль, встал, осмотрелся. Вечерело. Было очень тихо, лишь ветер шелестел в осенней опадавшей листве. Николай снял снаряжение и стал раздеваться. Вся спина была в крови. «Видно, осколком»,- подумал он. Кое-как, используя индивидуальный пакет, перебинтовал раны. Затем, выбрав удобное место, Николай установил «Белку» и начал вызывать своего корреспондента. Когда связь была установлена, он сообщил о случившемся. Несколько дней провел он в лесу, пока его не обнаружили партизаны.

Еще долго не пришлось Николаю Мартынову отдыхать. Снова и снова он уходил на задания. Уже несколько орденов украшали его грудь, а ему еще не было и 18 лет.

В октябре 1944 года он в составе группы из 12 человек был выброшен под Кенигсберг - цитадель фашистской Германии в Восточной Пруссии. Группа имела задание развернуть разведывательно-диверсионную работу в этом важном стратегическом районе и обеспечить корректировку бомбовых ударов нашей авиации по магистралям Кенигсберг - Тильзит, Кенигсберг - Каунас, а также по военным объектам Кенигсбергской крепости и порта.

Операция была сопряжена с чрезвычайными опасностями и сложностями. Территория Восточной Пруссии представляла собой сплошной военный лагерь. Гестапо, СС, фельджандармерия делали все возможное, чтобы обезопасить этот район от советских разведчиков-парашютистов. Чужая, незнакомая территория. Редкие лесочки, просматриваемые со всех сторон, и добротные хутора и фальварки, где хозяйничали угрюмые и жадные гроссбауэры. Попробуй подойди, у каждого ружье, свора злых псов и обязательно дома телефон. Работали у этих кулаков насильно угнанные советские люди. С ними удалось установить связь, а через них - с группами Сопротивления, куда входили и иностранные рабочие. Они охотно и самоотверженно помогали советским разведчикам.

Группа «Корректировщики» разбилась на тройки и начала свою полную риска работу. Жить приходилось в лесу. Трудно обстояло дело с явками, которые были в самом Кенигсберге. Но отважные разведчики делали свое благородное дело, и результаты их трудов не заставили себя ждать.

И вот на эшелоны, выходящие из Кенигсберга, в пути стали регулярно налетать наши бомбардировщики. Все шло в определенной последовательности. Сигнал о выходе эшелона с живой силой и техникой по магистрали такой-то поступал из города, портативная рация «Джек» давала условный сигнал в эфир, который принимался на одном из прифронтовых аэродромов нашей авиации. Немедленно следовал страшный бомбовой удар по вышедшему из города эшелону. Это стало регулярным явлением и всполошило фашистское командование. Начались облавы и операции по прочесыванию. На поиски наших отважных разведчиков было поднято все окрестное население.