Особые отношения

— Мне кажется, их понимаем не только я и моя паства, — отвечает пастор Клайв. — Они понятны любому, кто их прочтет: гомосексуализм мерзость, грех.

— Господи! — восклицает Анжела Моретти. — Я в сотый раз протестую!

— Я оценю эти показания как должно, — заверяет ее судья О’Нил.

Уэйд поворачивается к пастору Клайву.

— Я бы хотел вернуться к нерожденным детям, которые стали камнем преткновения в этом деле, — говорит он. — Когда вы о них узнали?

— Макс, очень расстроенный после разговора с бывшей женой, пришел ко мне за советом. Она, несомненно, живет сейчас во грехе…

— Протестую!

— Пожалуйста, вычеркните это из протокола, — распоряжается судья.

— Бывшая жена Макса хотела получить опеку над этими нерожденными детьми, чтобы потом подсадить их своей любовнице.

— И что вы ему посоветовали? — спрашивает Уэйд.

— Я сказал ему, что таким образом Господь, по-видимому, пытается ему о чем-то сказать. Мы обсудили, в какой семье он хотел бы, чтобы выросли его дети, и он ответил: в любящей традиционной христианской семье. Когда я спросил, знает ли он такую семью, Макс не задумываясь назвал своего брата с женой.

«Лидди… — Острая боль в груди. — А если бы я предложил вместе растить этих детей?»

Мы бы сказали Уэйду, он сообщил бы судье, и тогда биологический отец, то есть я, тоже стал бы составляющей этого уравнения. И я не стал бы отдавать этих детей, оставил бы их для себя.

Только Уэйд весь процесс построил на том, что я не готов стать отцом.

А Лидди…

Даже если бы она захотела, я бы не смог забрать у нее все, что она имеет. Деньги, дом, уверенность в завтрашнем дне. Как можно даже близко сравнивать меня с Рейдом?

Рейдом, от которого я видел только добро и который в ответ получает брата, который спит с его женой.

Да уж, я «идеальный отец». Настоящий образец для подражания.

— Рейд с Лидди много лет молились о детях, — вещает пастор Клайв. — Недавно они стали задумываться о том, чтобы усыновить эмбрион в рамках программы «Снежинка». Когда ко мне пришел Макс, я подумал, что, вероятно, Бог предлагает нам другое решение, решение, которое пошло бы во благо всем заинтересованным сторонам. Что, может быть, Лидди с Рейдом будут самыми лучшими родителями для этих конкретных нерожденных детей.

— Как отреагировал Макс?

— Отнесся с осторожным оптимизмом. — Клайв поднимает глаза. — Как и все мы.

— Спасибо, пастор, — благодарит Уэйд и садится на свое место.

Анжела Моретти начинает задавать вопросы, еще не встав со стула.

— Решение, которое пошло бы во благо всем заинтересованным сторонам… — повторяет она. — Вы так подумали?

— Да.

— Что-то не похоже, чтобы это пошло во благо Зои, биологической матери этих эмбрионов.

— Насколько я понимаю, нужды ребенка намного важнее, чем удовлетворение интересов мисс Бакстер, — отвечает пастор Клайв.

— Следовательно, вы полагаете, что лучше отдать эти эмбрионы небиологическим родителям, чем родителю, который имеет к ним прямое гаметическое отношение.

— Мое мнение ничто в сравнении с мнением Господа.

— Неужели? — спрашивает Анжела. — А когда вы в последний раз с ним общались?

— Протестую! — восклицает Уэйд. — Я не позволю насмехаться над моим свидетелем.

— Протест принят. Подбирайте слова, миссис Моретти.

— Вы сказали, что знакомы с Максом уже полгода, пастор?

— Да.

— И не знакомы с Зои Бакстер, впервые увидели ее только в зале суда, верно?

— Верно.

— Вы ничего не знали о них, когда они состояли в браке?

— Нет. Тогда они не являлись прихожанами моей церкви.

— Понятно, — говорит Анжела. — Но с Рейдом и Лидди вы знакомы довольно близко?

— Да.

— И вам нетрудно было прийти в суд и сказать, что, на ваш взгляд, они являются лучшими приемными родителями для этих эмбрионов?

— Да, — отвечает пастор Клайв.

— Вас с Рейдом связывают и профессиональные отношения, правильно?

— Он управляет деньгами церкви.

— Он также является главным спонсором вашей церкви, не так ли?

— Да. Рейд всегда был очень щедр.

— Фактически ваша церковь рекомендует жертвовать десятую часть своего дохода, я не ошибаюсь?

— Так поступают многие церкви.

— Правда ли, что каждый год вы получаете от Рейда Бакстера четыреста тысяч долларов?

— Верно.

— И так совпало, что сегодня вы рекомендуете его в качестве опекуна этих эмбрионов, правильно?

— Щедрость Рейда в отношении церкви не имеет ничего общего с моими рекомендациями.

— Еще бы! — восклицает Анжела Моретти. — Когда вы обсуждали с Максом просьбу его бывшей жены о получении опеки над этими эмбрионами, именно вы предложили ему взглянуть на Рейда с Лидди как на потенциальных родителей, не так ли?

— Я открыл его разуму эту возможность.

— И вы пошли еще дальше, верно? Нашли ему адвоката.

Пастор Клайв кивает.

— Я бы поступил подобным образом для любого прихожанина из моей церкви.

— И вы не просто нашли Максу адвоката. Вы нашли ему самого бескомпромиссного адвоката в Соединенных Штатах с репутацией защитника прав нерожденных детей, правильно?

— При чем здесь я, если затруднительное положение Макса привлекло внимание такого маститого адвоката?

— Мистер Линкольн, вы утверждаете, что цель любого брака — продолжать род?

— Да.