Особые отношения (Не покидай меня)

Держи себя в руках, держи себя в руках, — твердила я себе. — И ради бога, постарайся не выглядеть испуганной.

Я прижала к себе Джека, немного покачала Крики стали еще громче. Я поскорее уселась на жесткий стул с прямой спинкой, расстегнула рубашку, высвободила левую грудь и сжала область вокруг соска в надежде выдавить хоть каплю молока, но ощутила лишь железобетонное затвердение.

Не думай об этом, просто дай ему грудь и постирайся не закричать. Сестра следит за каждым твоим движением.

Я бережно развернула голову Джека к соску. Едва обнаружив его, он начал усердно сосать. Но на этот раз его алчность принесла плод: словно маленький вакуумный насос, Джек сразу выбил пробку, и молоко полилось. И неважно, что его десны впивались в сосок, неважно, что мне с каждой секундой становилось все больнее. Главное, он ел.

— Вам немного больно, кажется? — спросила сестра.

— Ничего, терпеть можно, — ответила я.

Ответ был правильный, потому что сестра удовлетворенно кивнула и сказала:

— Ну тогда я вас оставлю.

Как только она скрылась из виду, я нагнулась к ушку Джека и шепнула:

— Спасибо.

— Через десять минут я приложила Джека к другому соску, и снова этот пылесосик вмиг прочистил все протоки, пробил все заслонки, и молоко потекло свободно.

Конечно, мне приходилось читать в популярных книгах по психологии о том, что физические зажимы могут приводить к зажимам психологическим. Вообще-то я скептически отношусь к подобным рассуждениям о связи тела и психики. Но вынуждена признать, что в то утро в больнице у меня было чувство, что пришло наконец освобождение и я выбралась из мрачного тупика, в котором находилась с самого рождения Джека.

— Ну что ж, слава моему племянничку за усердие, — обрадовалась Сэнди, когда я рассказала ей вечером, что смогла наконец покормить сына, не прибегая к орудию пытки. Но когда я заявила, что пребываю наверху блаженства, сестра предостерегла:

— Рада это слышать, но главное, не пугайся, если вдруг снова навалится хандра. Едва Джек окажется дома, тебе придется пережить не одну бессонную ночку — когда три часа сна кажутся крупным выигрышем в лотерею.

— Но вот сегодня я всю ночь не спала, а чувствую себя просто замечательно.

— Почему это ты не спала всю ночь?

— Да просто вчера я проспала целый день.

— Что-то мне все это не нравится.

— На самом деле, это лучшее, что со мной могло случиться. Мне просто необходимо было отключиться на время. Зато теперь чувствую: все встало на свои места, я спокойна, воспринимаю все нормально и явно нахожусь в согласии с миром.

Долгая пауза. Я спросила:

— Сэнди? Ты еще здесь?

— А… Да, я-то здесь. Но задаю себе вопрос, не записалась ли ты случайно в секту Муна?

— Большое тебе спасибо.

— Черт, а что я должна думать, когда нормальная вроде женщина вдруг начинает нести околесицу насчет «согласия с миром»?

— Но я так чувствую.

— Вот это-то меня и беспокоит.

Такова Сэнди: она еще прямолинейнее и настойчивее, чем я, когда пытается разобраться в чувствах и переживаниях других людей. Но я-то знала, что у меня все в порядке — даже несмотря на то, что дома, когда я вернулась из больницы, меня ждала записка от Тони:

К сожалению, вынужден отклонить приглашение.

Сегодня вечером в городе заместитель госсекретаря США, Только что получил приглашение на ужин в посольство. Прошу меня простить.

Здорово, просто здорово. Но после вчерашней идиотской сцены я не стану названивать мужу и упрекать за то, что он отказался поужинать со мной. Нет, решила я, лучше воспользуюсь обстоятельствами. Я собиралась немного вздремнуть перед походом в ресторан, но передумала: постараюсь днем не спать, схожу в больницу до семи часов, чтобы лечь в десять. К этому времени я уже устану настолько, что смогу проспать без просыпу всю ночь, и как следует отдохну. К следующему утру я войду в обычную колею и буду готова забрать сына домой.

Вечером, добравшись до Мэттингли после двадцати часов бодрствования, я от усталости уже начинала впадать в состояние, близкое к оцепенению. Вечернее кормление отняло больше времени, чем обычно, из-за того, что в отделение неожиданно явился мистер Хьюз. Он знакомил с больницей группу своих студентов. Увидев, как я кормлю Джека, он со всей кавалькадой двинулся к нам. Я держала сына у груди и, пока они шли, быстренько сменила болезненную гримасу на выражение спокойного довольства.

— Ну что, привыкаем друг к другу? — спросил Хьюз.

— Все в порядке. — Я расплылась в милой улыбке.

— И судя по тому, как ваш мальчуган поглощен своим делом, все идет хорошо?

— Все просто прекрасно.

— Превосходно, превосходно. Не возражаете, если я возьму у вас малыша и быстренько осмотрю?