Особые поручения

— А вот за это я могу и голову оторвать, — произнес незнакомый, скрежещущий голос. И только закрыв рот, Мэри поняла, что сей звуковой шедевр принадлежит ей. У нее вдруг закружилась голова, и она оперлась на руку подскочившего Джона, продолжая до рези в застилаемых красным туманом ярости глазах вглядываться в совершенно одинаковые лица. Клоны. Все. Причем явно бельтайнский тип, вот только кто конкретно послужил основой? Или это композит? Такое вполне возможно, Генетическая Служба чем только не занималась, а уж если говорить о ее последнем главе… ну, Монро… жаль, что казнь уже состоялась.

Мэри решительно встряхнулась. С происхождением ее странных протеже можно будет разобраться позднее. А для этого, в первую очередь, надо остаться в живых и не сойти с ума.

— Хорошо, дамы и господа. Давайте начнем, — проговорила она вслух и мысленно обратилась к своим — теперь уж точно своим! — людям: «Не бойтесь. Все хорошо. Сейчас вы будете отдыхать. Вам не причинят вреда, я обещаю. Эти люди — друзья, они помогут и вам, и мне. Вы уже видели такое оборудование? Отлично. Пожалуйста, ложитесь».

Было что-то жуткое в той покорности, с которой девушки подходили к губернаторам, снимали одежду и забирались внутрь. Черт, этого она не учла… раздеваться при мужчинах… с другой стороны, а ты вообще-то уверена, что они люди, а не машины в человеческих телах? Ох, добраться бы до хозяев…

— Кто здесь главный? — спросила Мэри, окидывая взглядом медиков. К ней тут же подошел мужчина лет пятидесяти, подтянутый и деловитый.

— Военврач Долгих, Максим Леонидович, замначальника медслужбы, — представился он, профессионально-внимательно всматриваясь в ее лицо.

— Максим Леонидович, я прошу вас отключать их не одновременно, а по одной. Если все «поводки» оборвутся сразу, болевой шок меня убьет. А комбинировать анальгетик с боевым коктейлем — задача нездоровая, поверьте. Кроме того, я хочу пожелать добрых снов каждой из этих девчонок.

С этими словами она двинулась вдоль ближнего ряда гибернаторов. Первый. «Отдыхай, сестричка, ты все сделала правильно и теперь можешь полетать просто ради удовольствия». Кивок технику. Обрыв. Вроде бы терпимо. Второй. «Ты умница, малышка, мне очень понравилось, как ты работала в сцепке. Спи». Кивок технику. Обрыв. Ничего, справимся. Третий. «Знаешь, каким бывает океан? Посмотри моими глазами. Тебе нравится? Увидь его во сне!» Кивок технику. Обрыв. О-о-о-о-ох… Мэри пошатнулась, мир вокруг завертелся. Спустя какое-то время выяснилось, что она сидит в гравикресле, а стоящий на коленях Джон растирает ей руки, попутно запрещая использование чего бы то ни было: нарушите сцепку — мало не покажется. За спиной кто-то невидимый осторожно массировал голову, держа большие пальцы рук на импланте и мягко пробегаясь остальными пальцами по татуировкам. Сознание прояснилось, и она попробовала подняться на ноги, но Раф-ферти вскочил, решительно нажал ладонями на плечи и таким тоном процедил сквозь зубы: «Не смей, командир!», что Мэри почла за лучшее не возражать.

— Сидите спокойно, Мария Александровна, — повелительно проговорил кто-то, должно быть, хозяин поглаживающих ее череп рук. — Я сниму часть боли, не мешайте мне резкими движениями.

— Хорошо, — прошептала она, и процедура продолжилась. Теперь действительно стало легче. Четвертый гибернатор. Десятый. Двадцать второй. Тридцать пятый. Всё.

Мэри облегченно выдохнула и снова попыталась встать. Разумеется, попытка была тут же пресечена бдительным Джоном, который, не тратя даром слов, попросту сунул ей под нос кулак. Впрочем, он тут же отошел и о чем-то заговорил с Долгих — тот развернул дисплей и теперь, слушая коллегу, быстро делал какие-то пометки. Место Рафферти занял кто-то из медтехников — все они почему-то казались сейчас Мэри одинаковыми — и поднес к ее губам трубочку, уходящую в пластиковую флягу. Она успела сделать несколько глотков, уловила краем уха возмущенный возглас Долгах: «Это что же, она проходит через такое в каждом бою?!» — и провалилась в забытье.

Адмирал Гусейнов с улыбкой наблюдал за «молодежью». В центре довольно многочисленной группы старших офицеров «Андрея Боголюбского» стояла графиня Сазонова. Да что там — стояла. Царила! Сочетание принадлежности к женскому полу с безусловной профессиональной компетентностью заставляло подчиненных Теймура Ибрагимовича держать ухо востро, и от этого в кают-компании было еще веселее. Доброжелательные комментарии перемежались ехидными шуточками и подначками, на любой вопрос у хозяйки «Джокера» имелся ответ. Причем ответ этот иногда заставлял вопрошающего застыть в попытке ^юнять, где здесь логика и не издеваются ли над ним. Логика, впрочем, исправно находилась. Иногда — сама по себе, иногда — после насмешливых разъяснений.

Адмирал прислушался.

— Скажите, Мария Александровна, а что, ваш бортинженер и второй пилот по какой-то причине обиделись на нас?

Ответ занимал и Теймура Ибрагимовича, и он подошел поближе.

— Почему вы так решили? — казалось, графиня искренне удивлена.