Особые приметы

На эстраде зажегся свет. В тот же миг кто-то сзади швырнул в зал пачку листовок. Они взлетели вверх и посыпались на головы немногочисленным присутствующим. Альваро услышал чьи-то поспешные шаги, у дверей началась суматоха. Несколько человек из публики сорвались с мест и кинулись вдогонку за злоумышленником, успевшим уже выбежать из зала. Альваро поймал на лету один из листков и прочел: «СКАЖЕМ „НЕТ“ ПРОИСКАМ РАСКОЛЬНИКОВ!» На эстраду стремительно — не по летам проворно — взошел какой-то пожилой господин и попросил присутствующих сохранять спокойствие. «Дамы и господа, товарищи, — начал он зычным голосом, — мы убедительно просим извинить организаторов встречи за этот достойный сожаления инцидент, который отнюдь не является злобной выходкой какого-либо одного лица. Нет, это лицо выполняло приказ группы политиканов, боящихся больше всего на свете расстаться с весьма удобной для них позицией пассивного выжидания и бездеятельности и потому всячески препятствующих нашей инициативе, цель которой — восстановить согласие и сплоченность всех честных сил эмиграции». Раздались жидкие, но очень громкие хлопки, — видимо, сила была призвана в данном случае компенсировать малочисленность. Сосед Альваро влез на кресло и несколько раз прокричал: «Возмутительная провокация!» Полковник Карраско в негодовании что-то горячо объяснял толпившимся вокруг него дамам, грозя исчезнувшему смутьяну набалдашником трости. Экс-министр торгового флота и арагонские анархисты присоединились к преследователям. Через несколько минут они вернулись, размахивая в возбуждении руками и крича. «Призываю к тишине, господа, призываю к тишине, — настойчиво повторил зычноголосый человек с эстрады. — Дикая выходка, свидетелями которой мы сейчас стали, не должна внести смущения в наши умы, как и вызвать у нас мстительную жажду ответить бесчинством на бесчинство. Нас с вами привело в этот зал общее стремление разорвать порочный круг взаимной ненависти и мелочных раздоров, ибо они парализуют политические силы эмиграции. Героический испанский народ вот уже двадцать лет ожидает, когда же мы наконец создадим единую политическую платформу, самое существование которой нанесло бы сокрушительный удар по тем, кто ведет раскольническую политику и для кого кровь и страдания народа — это только…»

Публика шумно зааплодировала, прервав оратора. На эстраду поднялся тщедушный лысый человечек в очках. Его сопровождали два других старичка в темных, так же как и он, костюмах. Воспользовавшись удобной минутой, в зал на цыпочках вошли опоздавшие. Зычноголосый обернулся к трем старичкам, заулыбался и провозгласил:

— Среди нас присутствует один из великих творцов конституции 1931 года, бесстрашный паладин непобедимого дела нашей Республики, выдающийся полемист, доктор Карнеро, человек, стяжавший себе всемирную славу.