Особые приметы

Его фотографии нет в семейном альбоме а та что стояла у твоей матери на комоде затерялась когда мать умерла и ты с трудом припоминаешь его лицо в нем было что-то дерзкое романтическое пробуждавшее в женщинах материнский инстинкт и привлекавшее их к нему но прошло тридцать лет и все забыли его словно он и не жил на свете

ты сел за первый попавшийся свободный столик кафе лицом к двери откуда должна была появиться Долорес

— Что тебе заказать…

он потонул в своем «Микки»

— Стакан оранжада с сахаром послаще…

Если кончать так только тут на берегах этого Женевского озера с его неврастеничным пейзажем дядя Нестор недаром покончил с собой именно здесь трудно придумать место более подходящее а над вашей семьей видно тяготеет какой-то фатум

Ты оторвал глаза от цветных страниц атласа по которым можно было изучить физическую политическую экономическую и языковую географию Швейцарской Конфедерации и встал с шезлонга в тот самый миг когда раздался пронзительный визг мальчика топот служанки испуганно кинувшейся ему на помощь и спокойный голос Долорес…

— Будьте любезны принесите мне пожалуйста вату и йод.

В кабинете в одном из ящиков письменного стола лежало письмо дяди Нестора написанное им в санатории «Бель-Эр» месяца за три до самоубийства

Оно находилось в папке где мать благоговейно хранила его вместе с дядиными черновиками переводов из Йитса и заметками для сборника современной ирландской поэзии который он задумал издать

si no voleu enviar més diners no n’envieu de totes maneres no tornaré a Barcelona

ni jo us vaig escollir a vosaltres ni vosaltres era vau escollir a mi ningù no en té la culpa

morir per Irlanda hauria estat una exageració estic millor aqui en aquesta botiga de rellotges

em moriré de fástic a Suĩssa lluny de les vostres esglesies i dels vostres capellans tot aixó us estalviareu el preu del meu enterro i dels meus funerals[164]

Ты вернулся в сад

дверь парадного открылась и вышла Долорес ты впился в нее глазами пытаясь по выражению лица угадать ее чувства

гибкая талия ни намека на живот стройные ноги элегантная смелая линия итальянских туфелек…

— Un café s’il vous plaît[165]

— Тетя Долорес…

Она достала портсигар вынула сигарету закурила и медленно выдохнула дым…

— Что он сказал…

— Сегодня в четыре…

— Тетя Долорес…

— Что милый…

— А когда мы поедем…

Всю неизрасходованную нежность своего неудавшегося материнства она изливала на мальчика вкладывая в каждый жест столько чувства будто ласкала ребенка в последний раз…

— Внушает он доверие…

— Мне это сейчас абсолютно безразлично…

Через четыре часа ты снова станешь свободен и никакие узы долга не будут больше привязывать тебя к жизни и никто уже не помешает тебе уйти в страну глухого забвения как это сделал дядя Нестор…

— А может стоит сходить но второму адресу…

— Ради бога замолчи…

Вы лежали в номере гостиницы и ждали назначенного часа и ты не знал что бродит сейчас у нее в мыслях между вами встала стена отчуждения как между незнакомыми мужчиной и женщиной которых случайно свело легкомыслие

мальчик пускал в ванной бумажные кораблики у него были две флотилии и между ними шла война кипели морские сражения бомбардировщики сбрасывали бомбы подводные лодки выпускали торпеды атомные взрывы сотрясали землю а Долорес курила сигарету за сигаретой прикуривая одну от окурка другой и невидящими глазами смотрела на обои в цветочек

у тебя же стояло перед глазами мрачное здание швейцарского санатория «Бель-Эр» который ты посетил впервые приехав в эту страну

еще и тогда тридцать пять лет спустя там обитала неприкаянная тень дяди Нестора

резкий холодный ветер косой дождь мокрый печальный сад вызвали в твоей памяти другой сад монастырский где ты в последний раз видел бабушку

так же как дядя Нестор ты решил отречься от всего что получил незаслуженно от всего что дали тебе не спросив хочешь ли ты этого и нужны ли тебе

их бог их религия их мораль законы богатство

ты пытался представить себе его и ее гуляющими вдвоем вокруг Женевского озера и то как они жили в этом санатории для богатых иностранцев как бродили по аллеям парка по его круглым лужайкам среди прудов и беседок (все это великолепие во вкусе начала века затеял там какой-то маниакально тщеславный русский аристократ)

дядя Нестор почти ничего после себя не оставил только переводы и стихи да и те погибли в войну сам же он умер в швейцарском санатории умер без сожаления и без славы

и ты говорил себе

нет тебя привела сюда не случайность

смертельная тревога сегодняшнего дня это лишь преддверие

тебе недолго осталось жить

неудачник не сумевший создать даже документальный фильм об испанцах согнанных с родной земли эксплуатацией безработицей голодом несправедливостью

в тебе кричит твое бунтарство но твое бунтарство умрет вместе с тобой