Особые заслуги

Подбросив в топку два полена, пан Любанский закурил, но на вопрос почему-то не ответил. Яночка решила подобраться к кладбищу с другой стороны.

— А это кладбище… — осторожно начала девочка. — Это кладбище сейчас совсем заброшено? Может, его и вовсе уже нет?

Старик по-прежнему молча смотрел в огонь. Со своей стороны поднажал и Павлик.

— То есть, мы насчет того… может, его кто раскопал?

— А, так вы уже знаете, — неприязненно отозвался старик. — Какая нелегкая вас туда занесла? Да, связана с этим кладбищем история, очень неприятная история…

Не сразу рассказал старый Любанский эту неприятную историю, раскололся лишь после долгих уговоров и просьб. Было заметно, что уж очень неприятно ему об этом вспоминать.

— Да что тут долго говорить, кто-то несколько лет назад раскопал несколько могил на старом кладбище, и большие неприятности из-за этого получились. Шум поднялся, газеты всего мира писали, что вроде как местные таким образом мстят немцам, на покойниках свою злобу вымещают, могилы оскверняют и тому подобное. Просто от злобы так поступают или из хулиганства, или еще как. Приезжали сюда представители тех, что раньше здесь жили, так даже жалобу в международный трибунал написали…

— А кто приезжал?

— А откуда мне знать? Из ГДР, говорят, и жалобу написали, будто наши из мести так бесчинствуют. А это все глупость, уж я-то знаю. Могилы трогать никто из наших не станет. Потом наши же харцеры кладбище в порядок привели, честь честью закопали обратно все эти кости и черепа, и с тех пор уже нету безобразия. А наши туда ни ногой, да и зачем им? Лучше и не появляться там, а то опять начнут напраслину возводить и международное положение осложнять. А я вот уверен — это сами же немцы и сделали! Был один такой, что в могилах рылся, так его по-тихому отловили, никто ничего не видел, никто ничего не слышал, а уж ему теперь к нам путь заказан.

— А он-то зачем рылся?

— А вот этого никто не знает. Но сдается мне, как раз для того, чтобы нашим, местным неприятность устроить. Есть же такие подлые люди, своих не пощадит, лишь бы нам напакостить. Но его поймали, и теперь порядок.

— И что, с тех пор больше никто не разрывает могил? — уточнила Яночка.

— Теперь уже не разрывают. А остались те, что раньше разрыли. Да и не ходят теперь наши туда, я же сказал. Даже тропинки, какие были, заросли, а лесная дорога, по которой машины раньше ездили, перекопана поперек, чтобы никто не ездил. Так что за местных ручаюсь.

— Но ведь летом много постороннего народа приезжает?

— Отдыхающим старое кладбище ни к чему, — возразил пан Любанский. — Они одну дорогу знают — из дому на пляж и обратно. Ну погуляют иногда по аллейкам, и то редко. Сейчас в нашем лесу чаще кабана встретишь, чем человека.

Помолчали. Потом Павлик резко сменил тему и принялся расспрашивать старика о секретах трудного искусства копчения рыбы. Старик охотно делился опытом. Павлик помогал ему делом: приносил дрова, открывал и закрывал по указанию мастера крышку, подбрасывал щепки. К неприятной проблеме вернулся только после того, как удалось откашляться, надышавшись пахучего дыма из бочки.

— А как вы думаете… когда еще кто-то безобразничал на кладбище… и если бы теперь тоже кто-то такой нашелся… так следит кто-нибудь за порядком? Вы не знаете?

— За порядком-то? — задумался старик. И не сразу ответил: — Следят, наверное.

— Кто?

— Да всякие. И пограничники, и милиция. А больше всего такие, которых никто не знает. Следят так, что вы и не почувствуете, что кто-то следит. Явится, скажем, такой неприметный, отдыхающий или там турист, а потом окажется — начальник! Или ничего не окажется, только тот копатель уже больше не появится. Многое мне довелось увидеть здесь за все эти годы…

* * *

Продираясь сквозь заросли вокруг старого кладбища, Павлик с Яночкой обсуждали сложившуюся ситуацию.

— Выходит, только одни мы знаем, что там по-прежнему роются в могилах. Теперь надо держать ухо востро, чтобы невзначай не выдать себя. Если пан Джонатан догадается — нам конец!

— Не станет же он нас убивать, — возражала Я ночка. — Неудобно ему, как-никак живем в его доме.

— Сам не станет, но сообщникам своим обязательно скажет, а уж те нас не пощадят. Не оставят в живых, им свидетели не нужны.

— Да уж не нужны, — вздыхала Яночка. — А знаем про них только мы, видишь, пан Любанский убежден — теперь там никто не роется. И мы бы не знали, если бы не Хабр. Только благодаря собаке…

— У милиционера тоже есть собака!

— И что из того? Овчарка не охотничья собака, ей и половины не унюхать из того, что наш Хабрик обнаружил. Да и не отпускает поручик своего пса по лесу бегать, при себе держит…

Продравшись наконец на едва заметную тропинку, Павлик отер пот с лица. Теперь легче будет идти и общаться с сестрой тоже легче. А было что обсуждать.

— Слушай, а вдруг там и в самом деле кто-нибудь стережет? Спрятался, мы его и не приметили. А он там сидит…