Особые заслуги

Павлик молчал, глядя на поручика милиции большими невинными глазами. И поручик отказался от первоначального намерения немедленно отправиться к родителям и все им рассказать. Впрочем, у него уже не оставалось на это времени, а он очень хорошо помнил о том, как его силой удерживала в том доме настырная Мизина мама. От такой скоро не вырвешься. И еще поручику смутно помнился какой-то крем от загара, который там пропал, так что снова у обитателей того дома есть основание вцепиться в милицию. Нет, сейчас решительно не до этого. Надо немедленно действовать! И, наскоро простившись с детьми, он умчался на мотоцикле.

Дети тоже поспешили домой. Наверняка их уже ждут к ужину.

— Теперь найти только что-нибудь острое для протыкания покрышек, — говорил по дороге Павлик. — Учти, это ты торжественно обещала ничего не предпринимать, я молчал, ты заметила?

— Ясное дело, — спокойно отозвалась сестра, — потому и взяла клятву на себя, ведь с колесами ты и один управишься? Я не стану и прикасаться к ним, так чего же мне не пообещать? А насчет того, что хорошенько спрячемся — тут уж я не кривила душой.

— И как быть с родителями? Надо сделать так, чтобы не заметили, когда мы уйдем из дому. Пусть думают — мы спим. Выйти из дому придется незаметно. Я уже знаю как. Через котельную внизу.

Дверь в подвал они оставляют открытой, потому что запирают гараж.

— И на всякий случай захватим ключ, — добавила Яночка.

Постепенно весь дом погрузился в сон. Из окошка котельной вылезли две маленькие тени. Надо признаться, вылезли с некоторым трудом, зато третья выскочила легко. Затем три тени бесшумно, как и положено теням, пробежали через двор, без скрипа отворили калитку, пересекли дорогу и углубились в темный ночной лес.

Пока шли по лесу, взошла луна и залила серебряным светом и лес, и кладбище на холме, и огромный развесистый куст на самом краю холма. Яночка с Павликом в сопровождении верного Хабра забрались поглубже в тень под кустом и притаились там в непроглядной темноте. У Хабра ушки были на макушке, время от времени они слегка подергивались, поворачиваясь в сторону лишь ему слышного шума. Дети ничего не слышали, стояла абсолютная тишина. Только изредка шелестели деревья под налетавшим легким ночным ветерком. Первым потерял терпение Павлик.

— Сколько ждем! — ворчал он по своему обыкновению. — А вдруг они сегодня совсем не появятся? Прошлый раз пришли раньше, в эту пору уже вовсю орудовали.

Яночка успокаивала брата:

— Прошлый раз шел дождь, забыл? Вот они и могли заявиться пораньше, а теперь им приходится пережидать, пока все утихомирятся.

— Так уже давно утихомирились.

— Подождем еще немножко.

Тут Хабр шевельнулся и поднял голову. Яночка с Павликом замерли. Они ничего не слышали. А Хабр явно что-то услышал и принялся еще и нюхать воздух в той стороне, где кладбище. Бросил взгляд на хозяев, понял — они начеку, и сам, казалось, был готов в любую секунду сорваться с места. У Яночки и Павлика от волнения мурашки побежали по спине. Оба разом взмокли.

А вокруг по-прежнему стояла тишина, ничего не происходило, только Хабр чутко стриг ушами.

Но вот и дети услышали легкий шум. Кто-то шел по лесу. Вот хрустнула под ногой сухая ветка, вот зашелестели раздвигаемые кусты. Наконец в полосе серебристого лунного света появились две фигуры. Казалось, они идут прямо на их куст. Не дойдя до них всего нескольких метров, двое мужчин остановились и положили на землю какие-то принесенные с собой предметы. Вот они оглядываются, прислушиваются. Тут Павлик и Яночка узнали в одном из прибывших рыжего Попрыгуна, второй был им незнаком. Насколько удалось рассмотреть при свете луны, это был еще довольно молодой, худощавый человек с гладко причесанными светлыми волосами и более темными бачками. Бачки отбрасывали тень на лицо, а прилизанные волосы блестели в лунном свете.

Итак, для начала оба довольно долго постояли неподвижно, оглядываясь и прислушиваясь. Павлик с Яночкой даже дышать боялись. Видимо придя к выводу, что все спокойно, Попрыгун пошевелился и принялся снимать свитер, вполголоса проговорив:

— Порядок. Можем начинать.