Особый дар

Улица круто повернула направо. Высокие кирпичные дома, свет за разноцветными занавесками, комплекс зданий с претензией на колониальный стиль, ремонтные работы на дороге, припаркованные машины, светофоры, уличные фонари — впечатления проплывали у меня перед глазами. Я все больше уставала. Я посмотрела на часы: начало одиннадцатого. Как раз в это время я засыпаю, даже если весь вечер дома валяла дурака.

— У тебя есть определенный план или как? — промычала я. — Ты ведь не идешь на авось, лишь бы куда-нибудь?

— Конечно, иначе я бы, по крайней мере, выбрал такую улицу, чтобы идти под горку. С городским рельефом я ничего не могу поделать, — ответил Арманд. Он показал мне на другую сторону улицы: — Смотри! — сказал он. — Вот подходящее место. Пойдем туда.

Я с недобрым чувством посмотрела на страшноватый парк, полный жутких темных уголков и теней между кустарниками и деревьями, на которые он показывал.

— Подходящее? Что ты имеешь в виду? — прохрипела я.

Но Арманд уже тянул меня за собой. Мне было не по себе, когда мы пробирались через заросли кустарника, потом я наступила на что-то непонятное и мы наконец остановились в каком-то месте, скрытом от посторонних глаз, где было так темно, что хоть глаз коли. Я стала уверять себя, что Арманд, разумеется, не собирался меня здесь задушить или сделать еще что-нибудь дурное в этом роде, однако обстоятельства и выбранный Армандом уголок наводили на неприятные мысли, и у меня мурашки побежали по коже.

— Что все это значит? — нервно прошептала я.

— Здесь нас никто не увидит, по крайней мере, я на это надеюсь, — сказал Арманд и стянул с головы парик.

— Но, может быть, кто-нибудь видел, как мы сюда забирались?

— Ну и что, — невозмутимо ответил Арманд. — Даже если и так, он подумает то, что первым приходит в голову, как ты считаешь? — Он протянул мне парик: — Теперь ты его надень. Потом поменяемся куртками. — Он начал снимать свою.

— Это еще зачем? — запротестовала я. — И потом я натуральная блондинка! Нет уж, спасибо, мне парик не нужен.

Арманд страдальчески вздохнул — вздохнул, как учитель бездарного ученика.

— Ну подумай сама. Полицейским, которые арестовали нас на вокзале, должно быть, сообщили наши приметы, как ты считаешь? По рации им передают сообщение, и в следующий же момент они направляются к нам, пройдя мимо по крайней мере трех темноволосых молодых людей, которых полицейские на вокзале в твоем городе непременно остановили бы. Разумеется, это не случайность.

Я вспомнила все события сегодняшнего вечера, как бы прокрутила их перед глазами, и была вынуждена признать правоту Арманда.

— Значит, Пьер нас видел и смог описать.

— Похоже на то, — кивнул Арманд. — Хотя я мог бы поспорить, что у него не было на это времени… Впрочем, так всегда бывает. Во всяком случае, теперь начинают разыскивать юношу со светлыми кудряшками и девушку — блондинку с длинными прямыми светлыми волосами. Поэтому пусть теперь у тебя будут светлые кудряшки, а у меня снова станут прямые темные волосы.

— Ты имеешь в виду свою отвратительно постриженную шевелюру?

— Ничего другого у нас нет. Именно поэтому мы и меняемся куртками. У тебя случайно нет с собой косметики?

Я выпучила на него глаза:

— Ты думаешь, у меня не было ничего поважнее косметики, что нужно взять с собой, когда меня похищают?

— Ну, это я так спросил. Дай, пожалуйста, свою куртку.

Мы обменялись куртками, и я, как смогла, надела парик — в полной темноте и без зеркала. Откровенно говоря, не очень хорошо. Я не могла аккуратно забрать волосы наверх, поэтому мне пришлось запихнуть их кое-как сзади под парик. Наверное, вид у меня был ужасный; можно было подумать, что у меня на голове выросла опухоль.

— Неплохо бы еще очки сюда, — вслух размышлял Арманд. — А солнцезащитных очков у тебя случайно с собой нету? Можно было бы вынуть оттуда стекла — ночью этого бы никто не заметил.

— Солнцезащитные очки, из которых можно было вынуть…? Нет. Я вообще не ношу темных очков.

Что за бредовые идеи приходят в голову этому человеку!

— А жаль, — ответил Арманд и оглядел из кустов улицу. — Тогда я сам их себе сейчас раздобуду.

Я не смогла сдержать насмешливой улыбки.

— Сомневаюсь, что ночью кто-нибудь носит солнцезащитные очки.

Но и это Арманд пропустил мимо ушей.

— Никого не видно. Пойдем!

Мы вылезли из кустов с противоположной стороны улицы и пошли по ней дальше как ни в чем не бывало. Арманд задал бодрый темп, но через несколько сотен метров схватил меня за руку и потянул под козырек подъезда какого-то дома.

— Смотри, — прошептал он. — Вон там.

Я посмотрела, куда он показывал, рассчитывая увидеть там по меньшей мере полицейского, или Пьера, или еще какую-нибудь опасность. Но там стоял всего-навсего подросток, который, очевидно, чего-то ждал, облокотясь на афишный столб. Волосы у него были аккуратно уложены, изо рта непринужденно торчала зажженная сигарета; светло-бежевая куртка была нараспашку, а в вырезе свитера висели очки.

Арманд тихонько засмеялся.

— Спорим, что с сегодняшнего вечера он твердо поверит в существование летающих тарелок?