Особый контроль

От стоянки малых машин-антигравов к ним шел Богданов в сопровождении вечно озабоченного Бруно Осинниго, помахал издали рукой.

– Однако Наблюдатель добрался сюда раньше нас, – сказал он со странной интонацией, пожимая друзьям руки.

– Что ты этим хочешь сказать? – прищурился Томах.

– Потом поймешь. Пошли посмотрим?

Томах посмотрел на часы.

– Времени у нас мало, но посмотреть надо.

Все четверо двинулись к подъемнику.

– Точно такой же, – сказал Богданов, погладив пальцами продолжавшую мигать «звезду Ромашина» в металле крышки прибора, когда они проникли в помещение каскада автоматики. – Где мы их только не встречали, а?

– Впервые на промежуточной ТФ-станции, – начал загибать пальцы Бруно и мельком посмотрел на Филиппа. – Но узнали об этом, кстати, в последнюю очередь. Потом на орбитальных станциях над Орилоухом, на Шемали, на Истории, на бортах разведкораблей, на Триасе.

– Непонятно, с чего вдруг Наблюдатель взял человечество под столь недвусмысленную опеку.

– Вероятно, потому, что мы долго раскачиваемся, – сказал Филипп. – «Звезда» скорее всего не что иное, как знак внимания, а не запрета. Запретить нам Наблюдатель ничего не может, а вот предупредить, обратить внимание компетентных органов может. Что и делает.

Томах посмотрел на Богданова.

– Мы его возможности испытали на себе, так что ты не прав насчет «не может запретить». Не хочет, так будет точнее. А цель его понятна, ты сам ее сформулировал недавно. Как только мы задумываем вмешаться в природу иных миров или провести эксперимент, способный повлечь за собой какие-то последствия космического масштаба… кстати, вот вам вектор вмешательства Наблюдателя – экоэтика космического, галактического масштаба! Правда, я назвал бы «звезду» не знаком внимания, а знаком предполагаемой беды. Для нашего времени даже один равнодушный взгляд может стать знаком беды, не то что «звезда».

– Наблюдатель вроде няньки? – хмыкнул Бруно. – Плохо верится. Мало нам СЭКОНа? Вообще сама идея глобального контроля над деятельностью человечества – фикция.

– Фикция? – обманчиво ласково переспросил Томах. – А факты, которые мы имеем, тоже фикция? Что бы ты сказал, если бы вечером, когда ты сел смотреть интересный фильм, стена твоей комнаты вдруг рухнула из-за действия соседа, который решил проложить кратчайший путь к другому твоему соседу? Через твою комнату. Чем мы отличаемся от этого чудака? Привести примеры?

– Пример ты уже привел, не совсем удачный, но образный, – сказал Богданов. – У меня вопрос иного плана: как он это делает? Я имею в виду «звезды».

Бруно пожал плечами.

– С точки зрения технологии такую «звезду» сделать нашими средствами невозможно. Я уже говорил, что в этой точке наблюдаются странные эффекты типа нарушений причинно-следственной связи на микроуровне.

– Как невозможно? – удивился Станислав. – Сфокусировал на поверхность слабенький лучик ТФ-эмиттера…

– И разнес эту поверхность вдребезги! Даже самый немощный ТФ-импульс разрушает любую броню разведкораблей, несмотря на подпитку каркаса силовым полем. Вы что, не изучали в школах ТФ-физику? Судя по всему, «звезды» – это следы каких-то обратимых во времени процессов, и проявляются они бесшумно и без каких-либо деформаций зоны в материале. А это уже уровень внутрикварковых процессов! Я, пожалуй, останусь здесь со своими орлами.

Богданов кивнул.

– Понадобишься, я тебя найду.

Они выбрались в солнечный день, царивший вне гулкого помещения взрывной установки.

– Зачем ты нас искал? – спросил Томах, из-под козырька руки глядя на конус, имевший вполне законченный вид.

Богданов помолчал минуту.

– Вас не насторожило совпадение места установки ТФ-взрыва с местом предполагаемого двести шестьдесят лет назад ядерного взрыва?

Филипп и Станислав переглянулись.

– Мы говорили об этом. Случайность.

– Вы еще верите в подобные «случайности»? После того что произошло на орилоухских станциях? После смерти Василия? После «зеркал» и всего прочего?

– Ну и что? – Томах начал сердиться. – Не говори недомолвками, начальник.

– Пошли посидим, неудобно говорить на виду у всех.

Томах направился к антигравам. Сели в кабину четырехместного пинасса.

Филипп был заинтригован необычным поведением Богданова, но не подал виду.

– Знаете, кто определил место строительства установки? – спросил Никита, глядя на друзей сквозь прищур век.

– И об этом мы успели поразмышлять. По-моему, определить это уже невозможно. Запись заседания СЭКОНа оказалась неполной.

– Ошибаетесь. То есть я хочу сказать, что запись действительно неполная, и тем не менее я нашел того, кто первым посоветовал выбрать окраину полигона, именно этот район.

Томах приподнял брови.

– Интересно. Ну и кто?

– Керри!

– Ты с ума сошел! – Станислав встретил взгляд Богданова и поежился. – Неужели ты хочешь сказать, что…

– Совершенно верно, – подтвердил Богданов вежливо. – Оказывается, человечество контактирует с высшим разумом уже сорок лет и не знает об этом!

Томах скептически покривил губы.

– Керри не сорок, а шестьдесят. Ты что же, веришь, что Керри Йос и есть Наблюдатель? Чушь! Извини.