Особый курьер

– Ты рассчитываешь на брачную ночь? – Брун сняла жесткую портупею и устало опустилась на стул.

– Я рассчитываю на медовый месяц, дорогуша.

– И не надейся, старина Хорст. Я давно уже не женщина, а солдат. И уже три года сплю только в штанах. Какие уж тут «медовые месяцы»? Принеси-ка лучше воды.

– Вода здесь есть. И даже горячая, – гордо сообщил Юрген.

– Откуда горячая?

– Мои ребята нашли магистраль и набрали целую бочку. Вот потрогай, она еще не остыла.

– Ладно, все, на что ты можешь рассчитывать, это вынужденный стриптиз во время купания. Бери какую-нибудь чашку – сливать будешь.

Инесса быстро разделась и, осторожно ступая по крошкам битого кирпича, прошла в угол.

– Ну давай, Юрген, нечего – глазеть! Лей давай!

Хорст лил воду на голову Инессы и не мог сдержать своего восхищения:

– Нет, ну ты просто королева, Несси! Ты стала еще лучше, честное слово!

– Хватит лить. Мыло давай.

– Ага, сейчас. – Хорст отставил алюминиевый котелок и побежал к шкафчику. – Вот, есть отличное мыло с пальмовым маслом – специально для тебя.

Пока Инесса намыливалась, Юрген наблюдал за ней со стороны и удивлялся изменениям, которые произошли с ее телом. Прежде это было гибкое изнеженное тело нимфы, а теперь оно обрело жесткие линии, рельефные мышцы, резкость движений.

– Юрген, давай воду, я ничего не вижу.

– Иду-иду.

Когда с мытьем было покончено, Хорст достал из шкафа большое пляжное полотенце, и Инесса с удовольствием в него завернулась.

– Ты кого-нибудь ограбил? – спросила она.

– Нет, мы нашли несколько квартир, где еще не побывали настоящие мародеры. Хочешь выпить?

– Нет, спасибо.

– Ну как знаешь. А я выпью.

Хорст выволок из-под стола запыленную картонную коробку и начал доставать из нее бутылки. Некоторые из них были уже пустыми.

– Ты, я вижу, ни в чем себе не отказываешь, – заметила Инесса.

– А с чего это я должен себе в чем-то отказывать? Я и тебе предлагаю – давай выпьем, а потом займемся любовью. Чем не праздничная программа?

– Я не хочу заниматься с тобой любовью, – просто объяснила Брун.

– А раньше хотела.

– Нет. И раньше не хотела. Просто ты был моим боссом, и отказать тебе означало потерять место. А у меня были далеко идущие планы.

– Эх! – Юрген налил полстакана бесцветной жидкости и, выдохнув, опрокинул ее в рот. – О-го-го!

Видимо, напиток был очень крепкий, потому что Хорст выпучил глаза и затряс головой. Затем посмотрел на Инессу покрасневшими слезящимися глазами и сказал:

– Я догадывался. Догадывался, что ты меня использовала.

– Это я-то тебя использовала? Ну, ты наглец, Юрген, – возмутилась Инесса.

– Да, ты меня использовала. И еще врала, что хотела бы нарожать мне деток. – Юрген шмыгнул носом и налил себе еще.

– А что прикажешь говорить, если ты каждые пять минут спрашивал, люблю ли я тебя? Да это было просто невыносимо.

– Ну да. Потом у тебя появилось свое шоу, и ты стала все чаще отказывать мне. А когда рейтинг твоей передачи поднялся, ты послала меня подальше.

– Все правильно. А зачем мне было терпеть тебя, поседевшего маменькиного сынка?

– Ты всегда была стервой, Несси. Всегда. – Хорст выпил вторую порцию, кашлянул и посмотрел на Инессу хитрыми глазами. – А все равно наши люди подумают, что мы занимались любовью.

– А мне плевать. К тому же мои люди этому не поверят.

– Это почему же?

– Да ты посмотри на себя, Юрген. Кто ты и кто я.

Хорст замолчал и при свете газовых фонарей стал изучать содержимое новой бутылки.

– Зря ты пьешь, Юрген. Этим ты себе не поможешь.

– Ты хочешь сказать, что все хорошее уже в прошлом? И мое место главного редактора, и твой трон телепринцессы? Да?

– Именно так, – кивнула Инесса и, посмотрев на свои пальцы, добавила: – Было время, Юрген, когда сломанный ноготь был для меня катастрофой. А теперь кожа на моих руках стала грубой, как у какого-нибудь механика. Я забыла, что такое косметические кабинеты, парикмахерские салоны, шикарные приемы и вечерние платья.

– И эфир, – напомнил Юрген.

– Что? – не поняла Инесса.

– Я сказал «эфир».

– Да, это я тоже забыла. – Инесса немного помолчала, затем вздохнула и сказала: – Ну ладно, командир Хорст, давай ложиться спать.

– Спать в каком смысле? – Юрген перегнулся через стол и попытался ухватить Инессу за коленку.

– Прекрати… Спать – значит спать. Достаточно того, что я лягу в постель голышом.

– Какой же смысл ложиться голой, если ты против «этого самого»?

– А-а… – махнула рукой Инесса. – Тебе этого не понять. Спать без одежды – значит быть свободной от страха и не бояться, что ночью протрубят тревогу и снова погонят в бой… Теперь понял?

89

Дункан Пеко стоял на огромной бетонной глыбе и смотрел на простиравшийся перед ним город. Был поздний час, и в окнах жилых домов свет уже не горел. Лишь фонари на главных улицах да яркие огни грузового порта изливали в ночную темноту потоки света.

«Ну вот, – думал Пеко, – Рурчин у моих ног. И завтра этот город будет принадлежать мне. Каждый его человечек станет моим подданным или рабом, каждый дом превратится в надежную крепость, а портовые склады вместе с их содержимым усилят мою армию и помогут уничтожить банду Дика Фринслоу».