Особый отдел и око дьявола

– Тем не менее на смену Первой мировой войне пришла Вторая.

– Это совсем другое дело. Тут уж скорее просматривается не дьявольский, а ангельский промысел. Жертвы оказались велики, но не напрасны. По большому счёту, победу одержали идеи гуманизма, а не тирании. Только мы одни продолжаем барахтаться в зловонном болоте прошлого. Другие теперь выбирают дорогу с оглядкой.

– Чтобы в конце концов вновь окунуться в болото ещё более зловонное, чем прежде, – съязвил Кондаков. – Можешь со мной спорить, но инфлюэнца – это явная натяжка. Ведь тогда получается, что дьявол и ангел одного поля ягода. Первый ради своего возрождения убивает людей в Чарусе, а другой – по всему миру.

– Пойми, ни дьявола, ни ангела на самом деле нет. Это чистая условность.

– А кто тогда есть? Кто насылает на людей дурные видения, а потом превращает их в убийц?

– Если бы я знал, – Цимбаларь пожал плечами.

– Что-то меня лихорадит, – Людочка приложилась к стакану с остывшим чаем. – Не хватало ещё заболеть… Помните наш разговор о том, что индейцы навахо, скорее всего, подвергались скрупулёзным медицинским исследованиям и не мешало бы запросить эти материалы у американцев? Так вот, вчера я получила ответ из штата Юта.

– Почему же ты нас не предупредила? – с упрёком произнёс Кондаков.

– Сначала мне нужно было всё хорошенько обдумать. Сразу скажу, что индейцы навахо ничем не отличаются от других людей, если, конечно, не брать во внимание антропологические признаки… Тем не менее есть одно «но». Одно совсем маленькое «но», на которое я сначала даже не обратила внимания.

– Да не тяни ты за душу! – Цимбаларь никогда не отличался терпением.

– В крови индейцев, населяющих посёлок Похоак, отсутствуют антитела к вирусам типа А, В и С, а также к их разновидностям. Это означает, что ни они сами, ни их предки никогда не болели гриппом.

– Вот те и на! – воскликнул Цимбаларь. – Стало быть, угадал Черенков.

– Если это догадка, то прямо-таки гениальная, – сказала Людочка. – Но я полагаю, что он имел доступ к каким-то документам, пока ещё неизвестным нам. Надо бы запросить областной архив.

– Нам-то что сейчас делать? – осведомился Кондаков.

– Готовить ответ американцам, – сказала Людочка. – На примере Чарусы мы должны подтвердить или опровергнуть их информацию… Проще говоря, взять пробы крови у большинства местных жителей. Причём раздельно по возрастным категориям: дети, взрослые, старики. Анализ можно провести с помощью экспресс-лаборатории, которая пылится без дела в фельдшерском пункте.

– Ты представляешь, какому риску мы подвергаемся? – Кондаков машинально погладил свою шею.

– Представляю, и не хуже других, – ответ Людочки прозвучал неожиданно резко. – Вы оба благополучно вывернулись из лап смерти, а я обнималась с нею, наверное, минут пятнадцать. Никому этого не пожелаю.

– С детьми проблем не будет, – сказал Ваня. – Возьмём у них кровь прямо на уроке.

– Я со своей стороны гарантирую по пять-шесть проб в день, – буркнул Кондаков. – Только у меня контингент специфический: старики да старухи… У зрелых людей придётся брать кровь в принудительном порядке.

– Делайте это вдвоём, – посоветовала Людочка. – Пока один будет пускать кровь из пальца, другой пусть стоит рядом с пистолетом в руке.

– У меня есть совсем другой план, – сообщил Цимбаларь. – Не мы пойдём к людям, а люди побегут к нам…

Глава 17 Инфлюэнца

План Цимбаларя состоял в следующем: использовать деньги, оставшиеся после смерти Изольды Марковны Архенгольц, для поощрения сдатчиков крови. После недолгих дебатов он был принят тремя голосами «за» при одном воздержавшемся – Людочки Лопаткиной.

Валька Дерунова обошла все дворы и лично довела до жителей Чарусы сообщение о том, что фельдшеру срочно понадобилась кровь какой-то очень редкой группы. Будущему донору была обещана баснословная сумма в тысячу долларов (вручать которую, естественно, никто не собирался). Соискатели, не прошедшие отбор, получали на руки по сто рублей.

На следующий день перед дверями больнички выстроилась очередь, в основном состоявшая из представителей старшего поколения. Ближе к полудню стали подтягиваться мужики и бабы цветущего возраста. Всех манил главный приз, в эквиваленте равный двум удоистым коровам или мотоциклу «Урал». Да и сто рублей на дороге тоже не валялись.

Кондаков брал у сельчан пробы крови, а за ширмой сидел Цимбаларь, вооружённый берёзовым поленом. Людочка еле успевала проводить анализы. Экспресс-лаборатория сильно упрощала дело, но девушке всё равно пришлось задержаться далеко за полночь.

Обобщённый результат был готов уже на следующий день. В целом он подтверждал информацию, полученную из Америки. Кровь жителей Чарусы, за исключением двадцати-тридцати человек, успевших постранствовать по свету, была свободна от антител, призванных бороться с вирусом гриппа.