Особый отдел и око дьявола

— Да я же вам сразу сказал, что она окочурилась, — ответил Цимбаларь. — Надо быть сказочным фениксом, чтобы уцелеть в озере горящего керосина.

С этим мнением косвенно согласился и Кондаков.

— Во всяком случае, смерть Изольды Марковны была показана весьма достоверно, — изрёк он. — Даже чересчур.

Точку в дискуссии поставил Ваня:

— Откинула фольклористка копыта, и нечего здесь нюни распускать. Кто на нас с огнём пойдёт, от огня и погибнет... Сейчас других проблем тьма-тьмущая. Под дамокловым мечом ходим.

— Тут ты, скорее всего, прав, — согласилась Людочка. — В избе я казалась себе беззащитной тёлкой, на которую точат нож.

— Признаться, и я ощущал себя не в своей тарелке, — сказал Цимбаларь. — Если измышления о багряных призраках имеют под собой основу, сегодня нам был вынесен повторный смертный приговор.

— Который могут привести в исполнение безо всяких околичностей, — буркнул Кондаков. — Пырнут под шумок ножичком — и ищи потом виноватых... Надо нам поосторожнее быть. В чужих компаниях меньше засиживаться.

— Один раз собрался оттянуться — и то не дали! — с горечью произнёс Ваня. — Разве это жизнь...

— Ты и так неплохо оттянулся, — упрекнула его Людочка. — Поллитру высосал, если не больше. А ночью опять холодный компресс будешь требовать.

— В прошлый раз мне не компресс был нужен, — ухмыльнулся Ваня. — Я на твой новый пеньюар хотел полюбоваться. Офигенная вещь! В нём и для журнала «Плейбой» не зазорно сняться.

— Да ну тебя! — Отмахнувшись от Вани, Людочка обратилась к Цимбаларю: — О чём это ты так увлечённо беседовал со Страшковым? Неужели он открыл тебе тайный смысл своей траурной речи?

— Как же, дождёшься, — скривился Цимбаларь. — Скользкий типчик, будто налим. Наплёл мне сорок бочек арестантов. Дескать, сказана эта речь была лишь для красного словца и к Ложкину никакого отношения не имеет. Истинный её автор — римский царь Нума Помпилий, высказавшийся подобным образом по поводу смерти военачальника Кориолана, наломавшего при жизни немало дров.

— Эту версию я проверю, — пообещала Людочка. — А ведь тебя можно поздравить с удачей. Прогноз относительно грядущего видения полностью подтвердился.

— Это и есть прямое доказательство превосходства мужской интуиции над женской. — Цимбаларь оживился. — А ты присутствующих на похоронах переписала?

— Надиктовала фамилии на кассету, — ответила Людочка. — Завтра сверю со списком жителей деревни. Но, по-моему, взрослое население присутствовало процентов на восемьдесят пять, а то и больше.

— Что этот факт нам даёт? — поинтересовался Кондаков.

— Я хотел убедиться, что видения возможны только в условиях массового скопления людей, — сказал Цимбаларь. — Стрессовая ситуация тут, скорее всего, ни при чём. По-настоящему горевали очень немногие, можно сказать, единицы... Мы уже установили, что инициатором убийств являются видения. Теперь надо выяснить, как они возникают. Если отбросить всякие бредни о богах и демонах, остаётся так называемый человеческий фактор. Не исключено, что среди жителей деревни имеются люди с аномальными психическими свойствами, способные намеренно или неосознанно влиять на сознание окружающих. Они-то и вызывают у толпы приступы чрезвычайно красочных галлюцинаций. Зачем это нужно, дело десятое. Разберёмся попозже. Сейчас надо выявить этих людей-запалов, людей-катализаторов. Когда их круг определится хотя бы приблизительно, будем работать с ними привычными для нас способами.

— Зажимать пальцы в дверь и показывать пятый угол, — ввернул Ваня.

— Как же ты этих гавриков выявишь? — с сомнением произнёс Кондаков. — Тем более если они действуют неосознанно.

— А над этим давайте подумаем вместе.

— Я бы предложила такой метод, — сказала Людочка. — Вначале надлежит под каким-то благовидным предлогом собрать вместе жителей Чарусы. Когда их количество достигнет величины, близкой к критической, что, по моим подсчётам, составляет примерно сто двадцать — сто тридцать человек, будем присоединять к основной массе тех, кто находится под подозрением... У тебя, Сашка, есть такие?

— Имеются.

— Появление этого гипотетического человека-запала и вызовет видение, — продолжала Людочка. — Вы можете возразить, что по пути от деревенской околицы до кладбища к процессии не присоединился ни один новый человек. Верно. Но фишка здесь в том, что толпой люди собрались лишь у могилы Ложкина, а до этого шли, растянувшись по дороге на многие десятки метров... Правда, для большей достоверности эту процедуру придётся повторить несколько раз.

— Дело, конечно, хлопотное, — сказал Цимбаларь. — Но, если не придумаем ничего лучшего, попробовать стоит... Ты, Пётр Фомич, хочешь что-то сказать?