Особый отдел и пепел ковчега

— Все надежды только на тебя, — сказала она, глядя товарищу прямо в глаза. — Ты должен любыми средствами заслужить благосклонность Халявкиной.

— Неужели я похож на альфонса? — нахмурился тот.

— Если не считать ныне отсутствующего язвенника Кондакова, ты наиболее подходящая кандидатура на эту роль, — ответила Людочка. — Кроме того, существует гораздо более благозвучный термин — жиголо. То есть спутник состоятельной дамы.

— Состоятельные дамы предпочитают спутников совсем другого сорта, — возразил Цимбаларь.

— Не надо прибедняться! Ты, конечно, не Нарцисс, но определённый шарм имеешь. Что-то вроде молодого Бельмондо, когда тот вынужден был зарабатывать себе на жизнь мытьём посуды.

— Спасибо, похвалила, — буркнул Цимбаларь, однако амулета не снял.

В этот момент дверь распахнулась и на пороге кабинета появился Кондаков, ещё бледный, но улыбающийся.

— Вы что, сбежали? — ахнула Людочка.

— Никак нет, отпущен под свою ответственность, — радостно сообщил он. — Даже расписку лечащему врачу оставил. Сами подумайте, ну что мне там делать, если капельницу и уколы уже отменили? Глотать таблетки я могу и за стенами больницы.

— Это надо обязательно отметить! — потирая руки, предложил Ваня.

— Могу хоть сейчас. — Кондаков достал из кармана аптечный пузырёк, наполненный густой, тёмной жидкостью. — Облепиховое масло. Должен пить его три раза в день, желательно перед приёмом пищи.

— Да вы все как сговорились! — в сердцах воскликнул Ваня. — Один перешёл на одеколон, второй на облепиховое масло, третья вообще выпивки гнушается. С кем же мне теперь прикажете квасить? С полковником Горемыкиным?

— Почему бы и нет? — пожал плечами Цимбаларь. — Ты ведь ему ещё не предлагал. Рискни.

— Вместо того чтобы пикироваться, вы бы лучше ввели меня в курс дела, — с упрёком произнёс Кондаков. — Так по работе соскучился, что аж внутри свербит.

— Если это твоя язва свербит или, скажем, геморрой, ты лучше обратно в больницу топай, — посоветовал злоехидный Ваня. — Как-нибудь и сами справимся.

— Типун тебе на язык! — Кондаков погрозил ему пальцем. — Вы, может, и сами справитесь, но не раньше, чем до новых веников. Я, между прочим, недавно одну литературную шараду решил, тем самым сэкономив вам драгоценное время. Вот Людмила Савельевна не даст соврать.

— Действительно, — охотно подтвердила Людочка. — Только благодаря Петру Фомичу мы ищем сейчас не какую-то абстрактную Сонечку, а вполне конкретную Саломею Давыдовну.

Спустя полчаса, когда Кондаков врубился в сложившуюся ситуацию настолько глубоко, что уже не путал графа Габриэля де Сент-Карбони с писателем Антуаном де Сент-Экзюпери, Цимбаларь сказал:

— Итак, мы с Ваней займёмся мадам Халявкиной. Сначала резко возьмем её на гоп-стоп, а потом аккуратненько — за жабры. Можете пожелать нам удачи.

— Ни пуха вам... — начала было Людочка, но Кондаков, поднабравшийся в больнице всяких хамских присказок, с жизнерадостной улыбочкой закончил:

— ...ни три пера!

Цимбаларь, слегка поморщившись, продолжал:

— А вы, коллеги, за это время постарайтесь найти ответы на некоторые весьма важные вопросы... Во-первых, куда делись большие деньги, которыми прежде ворочала Халявкина? Во-вторых, почему в материалах прокурорского расследования сказано, что при падении на кухне она ударилась головой именно об электроплиту, а, скажем, не о раковину? В-третьих, кто является отцом её сына и что собой представляет пансионат, где сейчас обитает мальчик? В-четвёртых, кто из мужчин был близок с Халявкиной непосредственно перед тем досадным происшествием и как сложилась его дальнейшая судьба? И в-пятых, почему она никогда не пользуется услугами постоянной прислуги, предпочитая переплачивать приходящей? Ну вот, пожалуй, и всё.

— Мне ясен ход твоих мыслей, — сказала Людочка. — Добыв исчерпывающие ответы на эти вопросы, мы, вполне возможно, решим свою главную задачу: где сейчас находится бетил. Или им по-прежнему владеет Халявкина, или он ушёл в другие руки, что лично мне кажется более вероятным.

— Надо бы поговорить с налоговиками и обэповцами, которые в своё время сталкивались с Халявкиной и её бизнесом, — предложил Кондаков, по-видимому, собиравшийся взять это дело на себя.

Однако у Людочки была своя точка зрения на проблемы, стоящие перед опергруппой.

— С кем надо, я поговорю сама. Слава богу, азы следственной работы знаю. А вы, Пётр Фомич, лучше подстрахуйте эту парочку. — Она кивнула на Цимбаларя и Ваню. — Халявкина штучка не простая. Её голыми руками не возьмёшь. Как бы нам не оказаться в неприятном положении.

Цимбаларь и Ваня решили велосипед не изобретать, а воспользоваться давно отработанным и практически безотказным приёмом, рассчитанным специально на женщин.

Целый день они выслеживали Халявкину, разъезжая за ней от бутика к бутику, от ресторана к фитнес-клубу, а оттуда опять к бутику. Но, учитывая особый статус заведений, которые посещала Саломея Давыдовна, подгадать удобный момент для проведения намеченной операции пока не удавалось.