Особый отдел

– И охота вам керосин переводить, – недовольно пробурчал им вслед Денис и вернулся в дом. Хорт уже умчался вслед за Михаилом Петровичем на кухню, и не желал выходить из-под стола, где ждал подачки.

– Хватит лопать, треснешь скоро, иди сюда. – Денису пришлось встать на колени и залезть под стол, но пес оказался проворнее. Он ловко увернулся от рук парня и снова выбежал в коридор. Денис, пятясь, выбрался наружу и уселся на табурет, не глядя на вредного пса.

– Ну и не надо, сиди дома. Бегать скоро разучишься, разжиреешь. Тогда вообще кормить тебя не будем, на диету посадим, – пообещал Денис Хорту, – будешь овсянку и овощи есть.

Михаил Петрович засмеялся и поставил перед собой на стол большую чашку и погрозил псу пальцем. Потом обратился к Денису:

– Как он тебе? Игорь Александрович?

– Ничего, странный только немного. Все время бормочет что-то, разговаривает сам с собой. Я его переспрашивал несколько раз, а он смотрит на меня, будто впервые видит.

Потом я его трогать перестал, ждал, пока он сам про меня вспомнит. Да только не выйдет у нас ничего путного, – выпалил Денис свои подозрения.

– Почему? – Михаил Петрович выглядел очень удивленным, – этого человека охарактеризовали мне как крупнейшего специалиста в нужной нам области. Если он не сможет прочесть для нас эту книгу, то сомневаюсь, что мне удастся найти другого.

– Да вы разве не видели, что он мне диктует? Это же чушь полная, слова какие-то нечеловеческие, я таких никогда не слышал! Может, он просто их выдумывает? – поделился своими предположениями Денис, но Михаил Петрович с ним не согласился:

– Ты не прав. Тот язык, на котором написана книга, давно перестал существовать, вернее, он изменился до неузнаваемости. Неудивительно, что слова кажутся тебе незнакомыми. Надо подождать, пока Игорь Александрович не прочтет все, тогда уж и настанет время, так сказать, художественного перевода.

Денис пожал плечами, и тут, вспомнив про давно мучивший его, но так и не заданный вопрос, решился:

– Михаил Петрович, я все хотел спросить – может это как-то связано? Ну, то, что мы книгу эту нашли и начало катастрофы? Так все странно получилось… – Денис замолчал и тут же устыдился своей глупости.

– Нет, конечно, почему ты так решил? – Михаил Петрович с недоумением посмотрел на покрасневшего от стыда Дениса, – это просто совпадение, ужасное, трагическое совпадение и не более. Всего таинственных книг у Брюса было девять, и считается, что все они хранились именно в подземельях Сухаревой башни. Книги содержали заговоры, прорицания, приговоры и еще много чего о чародействе, знахарстве и ворожбе – в эти искусствах Брюсу не было равных. Да к тому же вы не единственные, кто пытался найти их, но об удачных попытках я не слышал. Вам очень и очень повезло – обнаружить то, что давно считалось легендой, сказкой… А что касается начала катастрофы, то она должна была произойти – рано или поздно. Помнишь ту карту и нанесенный на нее белый разлом? Так вот, обновлялась эта карта очень часто – ты просто не успел этого заметить. Каждый месяц в городе, причем в разных его районах, фиксировались подземные толчки. Это были локальные землетрясения, небольшой силы – в два или три, а несколько раз даже четыре балла. После каждого из них проверялись маячки, и карту приходилось переделывать – трещины расползались все дальше. В конце концов, тот купол, на котором стоит город, не выдержал и раскололся. Что было потом – ты знаешь лучше меня.

– Землетрясение? – не поверил Денис, – не может быть. Откуда? Здесь же нет гор!

– Верно, гор нет. И все же геологическая платформа, на которой располагается город, не столь неподвижна и устойчива, как казалось ранее. Вообще первое, официально зарегистрированное землетрясение произошло в 1472 году. Тогда даже разрушился один из соборов Кремля, едва не похоронив под собой одного из великих князей. Причем раскопки, проведенные на этом месте, показали, что толчок был мощным – почти шесть баллов. 1802 год, 1940, 1977 – это только самые сильные землетрясения, про мелкие я уж и не говорю. Их было множество, Денис, великое множество. Да еще добавь сюда медленное, но верное оседание земной поверхности – от 1 до 14 метров в год. «Семь холмов» – где они теперь? Я-то прекрасно помню, как выглядел город раньше, по крайне мере его центр. Это действительно были возвышенности, которые сегодня исчезли. Город стоит, словно в наполненной водой мелкой тарелке – сплошные подтопления и просадки грунта. И не забудь про строительство – деформация грунта земляными работами тоже сделала свое черное дело. Вот и получилось, что забитая где-нибудь на окраине города свая при постройке очередного торгового центра стала последней каплей.

Денис пораженно молчал. Надо же – причиной трагедии могла стать любая из перечисленных Михаилом Петровичем причин! А тот, принявшись по привычке шагать из угла в угол, продолжал свою гневную речь: