Особый отряд 731

— Кому-то надо идти, — ответил тот. Всегда скромный и незаметный, Ито привлек всеобщее внимание.

— Вверяю свою судьбу небу, — сказал он, но его широкие плечи опустились, как у тяжелобольного. О чем думал Ито?

Но тут неожиданно для всех Ито дернул за угол свернутого одеяла, и из него выкатилась та самая бутылка виски, которую он хранил, собираясь распить в Японии. Ито подхватил ее и зубами вытащил пробку. Никто не удивился и не возразил ему. Сделав всего один глоток, Ито поставил бутылку на циновку.

— Ничего, пей еще, если хочешь, — сказал Осуми.

— Ерунда, не стоит отчаиваться! В дураках останусь только я, — вдруг проговорил Ито.

Он мог упрекать себя за то, что поддался внезапно охватившему его побуждению. Ведь ему предстояло расстаться с нами, и я понимал его тоску.

В Бэньсиху прибыли вечером. Когда поезд остановился, почти из каждого вагона вышло по одному человеку. Все они должны были отправиться в составе группы связи.

И вот группа собралась на платформе. «Для них это словно прощание с жизнью», — подумал каждый из нас.

— Не знаю, чем все это кончится, но желаю вам полного благополучия, — говорил Ито с натянутой улыбкой, обходя всех и каждому пожимая руку.

Поезд стоял всего десять минут. Вот он медленно тронулся, оставляя на платформе группу людей. Красноватый свет фонарей упал на их лица, и у нас тоскливо сжалось сердце. Из нашего вагона ушел один Ито, и нам была так грустно, словно мы сами обрекли его на смерть. От всего сердца каждый желал ему благополучного возвращения.

Все молчали, и каждый думал о том, как бы самому добраться благополучно до дому.

Наконец мы прибыли в Корею. Опасность осталась далеко позади, но тем дороже ценил каждый из нас сейчас свою жизнь.

Что же стало с группой связи? О ней до сих пор ничего не известно. Из этой группы не вернулся никто.

Ранним утром 19 августа наш поезд, пробивая густой утренний туман, шел по мосту через реку Ялуцзян. В эту реку с поезда побросали оставшиеся у нас медицинские препараты и оборудование.

Итак, мы благополучно бежали из Маньчжурии. Однако беспокойство в дороге было не напрасным. Едва наш поезд выехал из Мукдена, как туда вступили советские войска. Мост через реку Ялуцзян был взорван через три часа после того, как мы проехали по нему. Сделала ли это Советская Армия или мятежники, которые воспользовались паникой, а может быть, и сами местные жители, не известно до сих пор.

Клятва сохранять тайну

Наш поезд прибыл в Хэйдзё[18]. На платформах теснились сотни военных и вольнонаемных. Среди них были и те, кто выехал из отряда в Тунхуа раньше нас. Повсюду люди собирались группами и рассказывали друг другу, что с ними произошло с тех пор, как они расстались в расположении отряда. Я увидел беседовавших между собой Асабу из секции чумы и Сато из учебного отдела.

На самой дальней платформе стоял начальник отряда Исии в полной военной форме с орденскими ленточками на кителе. Он обменивался рукопожатиями с офицерами, прибывшими из Тунхуа.

Передовой отряд из Тунхуа, так же как и мы, с большим трудом бежал из Маньчжурии, бросив там всех больных. Штабные офицеры, которые оставались для окончательной ликвидации следов деятельности отряда, прибыли сюда самолетами раньше других.

Таким образом, почти всему составу Отряда 731, кроме филиалов, удалось бежать.

В вагонах начались новые разговоры. Говорили о том, что здесь, в Корее, в горах, у маньчжурской границы, находится японский научно-исследовательский институт, который работал над созданием атомной бомбы, и что только поражение в войне не позволило закончить эту работу. Рассказывали даже, что в водах в рaйоне Гэнзана[19], где были собраны старые корабли, 16 августа якобы произвели испытательный взрыв и что результаты его превзошли все ожидания. Говорили, также, что Япония будто бы проявила в этом деле излишнюю осторожность и медлительность и дала опередить себя Америке. Впрочем, те, кто распускал эти слухи, видимо, стремились как-то оправдать наше поражение.

Особенно заинтересовали меня разговоры о господине Акаси. О нем рассказывали люди, которые летели вместе с ним на самолете.

Ночью 13 августа специальная группа, закончив ликвидацию отряда, собралась отправиться с последним транспортным самолетом. Проходя мимо штаба, превращенного в развалины, один из членов этой группы вспомнил про Акаси, который тоже должен был лететь вместе с ними. Его стали искать, но безрезультатно. Наконец искавшие решили заглянуть в одну из казарм, которая сгорела только наполовину. Войдя в полуразрушенное помещение, они на полу увидели капли крови. Кровавый след тянулся к шкафу в стене. Все подумали, что Акаси совершил самоубийство, и, со страхом подойдя к шкафу, открыли дверцу. Там сидел Акаси.

— Кто это? А, это вы? — без всякого смущения спросил он. — Я и то подумал, что для русских еще рановато. Хотите выпить со мной?