Читаем Особый отряд 731 полностью

Опыты по распространению бактерий путем рассеивания с самолетов и сбрасывания бактериологических бомб не давали удовлетворительных результатов, поэтому на практике они почти не применялись, однако исследования в этом направлении не прекращались. Продлись война еще два-три года, эти опыты, несомненно, были бы доведены до конца.

В практическом применении вышеупомянутых методов экспериментаторы сталкивались с различными трудностями. Оказалось, что при рассеивании бактерий с самолета и заражении ими местности при помощи обычных бомб вирулентность бактерий сильно ослабевала. При взрыве бомбы большая часть бактерий гибла из-за высокой температуры, а оставшиеся быстро теряли свою эффективность.

Распыление с высоты 200 метров жидкостей, содержащих бактерии чумы или холеры, при помощи специальных распылителей системы Исии, установленных на самолетах, также не давало эффекта. Бактерии быстро гибнут под лучами солнца. Кроме того, они не могут развиваться, если почва и воздух сухие. К тому же выяснилось, что бактерии, культивируемые в лабораториях, по своей вирулентности слабее бактерий, размножающихся в естественных условиях. Необходимо было также добиться, чтобы бактерии не погибали в холодной почве и воде и сохраняли вирулентность, достаточную для заражения людей. При неблагоприятных условиях влажности и температуры воздуха большая часть бактерий погибала, если их плотность на почве была недостаточной.

Надо почитать за счастье, что первые два способа массового уничтожения людей с помощью бактерий не были разработаны. Основным способом заражения населения была преимущественно бактериологическая диверсия.

Однако все же необходимо отметить и некоторые сдвиги в совершенствовании первых двух способов распространения болезнетворных бактерий. Бактерии стали помещать в специальные фарфоровые темно-коричневые цилиндрические сосуды длиной один метр и диаметром тридцать сантиметров. Чтобы они сохраняли устойчивость в полете после сбрасывания с самолетов, на корпусе имелись глубокие продольные канавки. Эти так называемые фарфоровые бомбы наполнялись бактериями вместе с питательной средой из агар-агара. При падении на землю такая бомба разбивалась на мелкие части, и бактерии вместе с питательной средой разлетались во все стороны. По некоторым сведениям, определенные успехи были достигнуты и в обеспечении достаточной вирулентности бактерий при низких и высоких температурах. Так, одного кубического сантиметра жидкости, содержащей стойких к высушиванию бактерий газовой гангрены, столбняка, сибирской язвы или других заразных болезней, достаточно, чтобы заразить десятки тысяч человек.

4

Для лучшего уяснения вопроса об опытах над людьми вернемся к материалам Хабаровского судебного процесса. Генерал-майор медицинской службы Кавасима Киоси на суде показал, что для содержания в строгой изоляции подопытных людей Отряд 731 имел специальную тюрьму и что в целях секретности сотрудники отряда обычно называли этих людей «бревнами».

Подполковник медицинской службы Ниси Тосихидэ показал:

«В январе 1945 года в моем присутствии на полигоне Отряда 731 в районе станции Аньда начальником второго отдела отряда подполковником Икари и лаборантом Футаки был проведен опыт по заражению десяти военнопленных китайцев газовой гангреной. Китайские военнопленные были привязаны к столбам на расстоянии десяти-двадцати метров друг от друга. Затем с помощью электрического тока была взорвана осколочная бомба. В результате взрыва все десять военнопленных были ранены осколками, зараженными газовой гангреной, и через неделю умерли».

«В отряде было несколько лабораторий и других помещений, в том числе тюрьма, где содержались заключенные — „бревна“. Над этими „бревнами“ проводились опыты по заражению их бактериями, а также опыты по обмораживанию живых людей»[25].

В материалах судебного процесса, изданных на японском языке в Москве в 1950 году, слово «марута», которым назывались подопытные люди, передано иероглифами, которые в переводе на русский язык означают «бревно». Видимо, в издательстве это слово было понято действительно как «бревно», которое распиливают, строгают и т. п. Подлинность слова «марута» не известна. Оставшиеся в живых члены отряда также не знают его происхождения. Если судить по произношению, то это слово восходит к иностранному, так как последний слог «та» в японском слове «марута», означающем «бревно», произносится иначе.

Генерал-майор Кавасима на процессе показал:

«Если заключенный, несмотря на заражение его смертоносными бактериями, выздоравливал, то это не спасало его от повторных опытов, которые продолжались до тех пор, пока не наступала смерть от заражения. Лиц, подвергавшихся заражению, лечили, исследуя различные методы, нормально питали, и после того, как они окончательно поправлялись, их использовали для следующего эксперимента, заражая другими видами бактерий. Во всяком случае, живым из этой фабрики смерти никто и никогда не выходил»[26].

Перейти на страницу:

Похожие книги

1941. Пропущенный удар
1941. Пропущенный удар

Хотя о катастрофе 1941 года написаны целые библиотеки, тайна величайшей трагедии XX века не разгадана до сих пор. Почему Красная Армия так и не была приведена в боевую готовность, хотя все разведданные буквально кричали, что нападения следует ждать со дня надень? Почему руководство СССР игнорировало все предупреждения о надвигающейся войне? По чьей вине управление войсками было потеряно в первые же часы боевых действий, а Западный фронт разгромлен за считаные дни? Некоторые вопиющие факты просто не укладываются в голове. Так, вечером 21 июня, когда руководство Западного Особого военного округа находилось на концерте в Минске, к командующему подошел начальник разведотдела и доложил, что на границе очень неспокойно. «Этого не может быть, чепуха какая-то, разведка сообщает, что немецкие войска приведены в полную боевую готовность и даже начали обстрел отдельных участков нашей границы», — сказал своим соседям ген. Павлов и, приложив палец к губам, показал на сцену; никто и не подумал покинуть спектакль! Мало того, накануне войны поступил прямой запрет на рассредоточение авиации округа, а 21 июня — приказ на просушку топливных баков; войскам было запрещено открывать огонь даже по большим группам немецких самолетов, пересекающим границу; с пограничных застав изымалось (якобы «для осмотра») автоматическое оружие, а боекомплекты дотов, танков, самолетов приказано было сдать на склад! Что это — преступная некомпетентность, нераспорядительность, откровенный идиотизм? Или нечто большее?.. НОВАЯ КНИГА ведущего военного историка не только дает ответ на самые горькие вопросы, но и подробно, день за днем, восстанавливает ход первых сражений Великой Отечественной.

Руслан Сергеевич Иринархов

История / Образование и наука
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза